— Все ясно. Сейчас буду!

Юля обогнула Городище, вышла на дорогу и вдалеке увидела мотоцикл с коляской. Это был Кирилл Белозёрский.

Юля только подошла к мотоциклу, как Следопыт спросил:

— А где ваш кавалер?

— Он на раскопках, старший в группе, отпустили только меня, — коротко и ясно ответила Юля.

— Ему это надоело? — догадался Белозёрский. — Он сегодня неважно выглядел.

— Не все фанатики, как мы, Кирилл, — только и ответила она.

Юля залезла в люльку, надела шлем.

— Поехали, — сказала Юля, и они рванули.

Мотоцикл весело подпрыгивал на кочках. Юля, сама способная наездница, что касалось мотоциклов, первый раз в жизни оказалась в люльке. Тут было удобно, как в гнездышке. Но только такой миниатюрной и гуттаперчевой женщине, бывшей спортсменке, как она. Вот у Георгия в этой люльке коленки бы упирались в подбородок! По дороге они с Кириллом больше молчали. Юля только и спросила: «Как Феофан Феофанович, жив?» «Спит как убитый!» — громко ответил Кирилл. Им приходилось кричать — мотоцикл ревел агрессивно, нагло заглушая голоса двух седоков.

Обозревая зеленые леса вокруг, девушка вновь огорчалась, что ее оставили. Бросили! Но что поделаешь? Разве всех подгонишь под себя? Переделаешь? Но как тонка и незаметна эта грань для всех людей, живущих на земле, думала Юля, грань, за которой человек, еще вчера казавшийся тебе бесконечно близким, вдруг становится незнакомым, отстраненным, почти чужим. О таком повороте дела не хотелось думать. Плакать хотелось от одной этой мысли…

Часть четвертая Шесть слоников на счастье

Часть четвертая

Шесть слоников на счастье

Глава первая Скромные жители села Раздорное

Глава первая

Скромные жители села Раздорное