— Да как тебе сказать, — не сразу откликнулся профессор.

И Турчанинов рассказал. В ближайшие два часа с острова стали приходить вести. Полиция исхитрилась и, вступив с ведьмами в переговоры, сумела предотвратить самосожжение. Иначе говоря, домик взяли стремительным штурмом. Власу и старуху Мазырю задержали за активное сопротивление властям — кому-то из следователей женщины расцарапали лицо, кого-то укусили. Злата оказалась в сильнейшем шоке и впала в истерику. Первых двух увезли в каталажку, девушку отправили в медицинское учреждение.

— А что у тебя, Пчелкина? — спросил он. — Как продвигается твое научно-фольклорное расследование? Ты ведь именно этим там занимаешься? — поинтересовался он. — Мучаешь жителей села Раздорное?

— Жители села Раздорное — милейшие люди, — ответила Юля. — Скромные и добрые. Накормят и напоят. И сказку расскажут. На ночь.

— Ночью ты должна быть в лагере, под моим присмотром, — строго посоветовал ей педагог. — Хватит с меня бедной Жанны. До самой смерти корить себя буду. А кто тебе помогает? Если Малышев здесь, на раскопках?

— Человек с ружьем, — просто ответила Юля.

— Издеваешься?

— Я вам уже говорила. Следопыт! С нами еще местный краевед, специалист по ведьмам и колдунам.

— Ты и правда издеваешься надо мной, стариком?

— Да нет же! Подключился начальник полиции села Раздорное майор Кудряшов — друг Белозёрского. Отличная компания.

Турчанинов тяжко вздохнул:

— Богом заклинаю: не попади в историю, сказочница.

На этом их разговор и закончился. Юля хотела позвонить Георгию, но гордость не позволила. Почему он не позвонит сам? Что ему мешает? Неужели боится, что она попросит его помощи? Но ведь он не трус, значит, просто не хочет этого. Юля тяжело вздохнула: как же это горько, когда твой человек, как ты думала, вдруг оказывается не твоим. Неужели все так плохо? Или она чересчур обидчива и эгоистична? И не желает учитывать интересы других людей?

Впрочем, Юля Пчелкина была не из тех, кто долго рефлексирует и вздыхает. Она была человеком дела.

Информацию о мужчине, в юности подтвердившем алиби Семена Чаргина, она получила самую полную. Тимофей Суконников, сорок лет, забулдыга. Живет на пособие по инвалидности. Где-то и когда-то его покалечило.

— По пьянке, конечно, — в архиве сказал Следопыт, изучая с Юлей эти документы. — У них был еще и третий — Иван Жилин, но он умер. Спился и умер. Тимофей Суконников, Иван Жилин и Семен Чаргин. Три дружка. Все трое свидетельствовали, что в день и час смерти Марианны были вместе. Иван Лукич Портнов, начальник Кудряшова, не больно им поверил, но на месте преступления не оказалось ничего, указывающего на Семена Чаргина.