– Кажется, я это видел, – вставил Страйк.

– …но и он оценивается в сущие гроши, – сказал Драммонд. – Если и уйдет, то за бесценок.

– За какую примерно сумму, навскидку?

– В лучшем случае от пяти до восьми тысяч, – пренебрежительно сообщил Драммонд.

– Для некоторых это довольно солидный бесценок, – заметил Страйк.

– Друг мой, – возразил Генри Драммонд, – на эти деньги невозможно отремонтировать даже одну десятую часть кровли Чизл-Хауса.

– И тем не менее Джаспер подумывал о продаже этого полотна? – спросил Страйк.

– Наряду с полудюжиной других, – ответил Драммонд.

– У меня сложилось впечатление, что миссис Чизл как-то по-особому привязана к этой картине.

– Мне кажется, в последнее время желания супруги не играли для него большой роли… Боже мой, – вздохнул Драммонд, – до чего же все это тягостно. Я даже не хочу, чтобы его родные из моих уст услышали сведения, которые, с моей точки зрения, вызовут у них лишь обиду и гнев. Они и без того страдают.

Драммонд постукал ногтем по зубам.

– Уверяю вас, – сказал он, – причина моего звонка никоим образом не связана со смертью Чизла.

И все же в его голосе прозвучало какое-то сомнение.

– Вам необходимо побеседовать с Рафаэлем, – выговорил он, тщательно подбирая слова, – потому что, по моему мнению… весьма вероятно… Рафаэля я не люблю, – заявил он, как будто до сих пор выражался недостаточно ясно, – однако мне представляется, что утром в день смерти отца он совершил благородный поступок. По крайней мере, я не вижу здесь никакой корысти для него лично и считаю, что он об этом помалкивает по той же причине, что и я. Ему, как члену семьи, проще принимать решения, нежели мне. Побеседуйте с Рафаэлем.

У Страйка возникло такое ощущение, что Генри Драммонду будет только на руку, если Рафаэль настроит против себя все семью. Тут в дверь постучали. Блондинка Люсинда просунула голову в кабинет:

– Миссис Росс неважно себя чувствует, Генри; она собирается уезжать, но хотела бы попрощаться.

– Да, хорошо. – Драммонд встал из-за своего письменного стола. – К сожалению, больше ничем помочь не могу, мистер Страйк.

– Я очень признателен вам за эту встречу, – сказал Страйк и тоже встал, хотя и с большим трудом, и взял свою палку. – Можно последний вопрос?

– Разумеется, – ответил Драммонд, останавливаясь.

– Вам что-нибудь говорит такое выражение: «Он на них ставил лошадь»?