– Удивительное спокойствие, – заговорил наконец Рафаэль. – Я думал, ты будешь истерить, орать. На всякий случай тебя приложил. Как оказалось, без этого можно было обойтись. Не зря ты мне понравилась, Венеция.

Она знала, что он силится вновь изобразить из себя милягу-парня, которым она против своей воли увлеклась в палате общин. Вообразил, очевидно, что испытанная смесь сожаления и раскаяния заставит ее, невзирая на горящую кожу головы, синяки на ребрах и направленный ей в лицо пистолет, простить и смягчиться. Но Робин молчала. Его еле заметная просительная улыбка исчезла, и он резко сказал:

– Мне надо знать, сколько известно легавым. От того, что накопали на меня они сами, я еще смогу отвертеться, но тогда тебя, к сожалению, – он слегка приподнял пистолет, направив его в середину лба Робин (а ей лезли в голову ветеринары и один меткий выстрел, который мог бы избавить от мучений ту лошадь в лощине), – придется убрать. Как только стемнеет, я заглушу выстрел подушкой и скину твой труп за борт. Но если ты выболтала фараонам все, что разнюхала, тогда я покончу с собой прямо здесь, потому как в тюрьму возвращаться не собираюсь. Так что рассказать мне все начистоту – в твоих интересах, согласна? С этой баржи сойдет на берег только один из нас.

Робин ничего не сказала, и он в ярости рявкнул:

– Отвечай!

– Да, – кивнула она. – Согласна.

– Итак, – он взял ровный тон, – ты действительно была в Скотленд-Ярде?

– Да.

– Кинвара там?

– Да.

– Под арестом?

– Думаю, да. Она находилась в допросной со своим адвокатом.

– На каком основании ее взяли?

– Полиция считает, что вы с ней крутили роман. Что все это на твоей совести.

– Что значит «все это»?

– Шантаж, – ответила Робин, – и убийство.

Он сильнее прижал ей ко лбу пистолет. Робин чувствовала, как в кожу вдавливается маленькое холодное кольцо.

– Полный бред. Как мы могли крутить роман? Она меня ненавидела. Мы с ней даже не оставались наедине.

– На самом деле оставались, – сказала Робин. – Сразу после твоего освобождения отец пригласил тебя к ним в дом. А сам в ту ночь задержался в Лондоне. Вот тогда-то вы с ней и остались наедине. Мы считаем, в тот раз все и началось.

– Доказательства?