Несколько минут Данилов молчал. Разломил булочку, намазал мягким сыром, зубцом вилки принялся чертить на сыре замысловатые узоры, ни кусочка не откусил, отодвинул тарелку и поднял на Зубова больные воспаленные глаза.

– Ну, теперь скажите мне честно. Вы сами ни на секунду не сомневаетесь?

– В чем?

– Иван Анатольевич, вы отлично поняли мой вопрос. Вы верите, что Соня жива?

– Видите ли, Михаил Павлович, – Зубов тяжело вздохнул, – у нас ничего нет, кроме этой замечательной шапки. Допустим, Соня решила немного погулять перед тем, как зайти в здание. Погода была отличная, солнышко, никакого ветра, штиль на море. Она гуляла и нечаянно выронила шапку. Не забывайте, чтобы провести такую инсценировку, им пришлось убить человека. Молодую женщину. Как-то все это, знаете ли, слишком…

– Нет, это не слишком. – Старик резко отбросил вилку, она упала на пол. – Для них это совсем не слишком, уважаемый Иван Анатольевич. Вы просто до сих пор не поняли, с кем мы имеем дело.

– Михаил Павлович, разве не вы говорили мне еще вчера, что понятия не имеете, кто они такие?

– Я имею понятие, на самом деле я достаточно много знаю о них. Просто по инерции я врал вам, точно так же, как врал самому себе многие годы. Но об этом позже. Пожалуйста, очень вас прошу, повторите по-немецки, для Герды, то, что вы сказали мне о шапке. Она ее связала, она ее нашла. Она родилась в этом городе и знает здесь каждый уголок.

Герда стояла у стола с дымящимся кофейником и смотрела на Зубова. Он попросил ее сесть и повторил ей все свои доводы по-немецки.

– Ерунда, – спокойно сказала Герда, выслушав его. – Софи не могла уйти так далеко, даже если бы и решила погулять немного.

– Разве далеко? От здания лаборатории до заброшенной пристани всего пара километров.

– У Софи на плече висела тяжелая сумка. Песок вязкий. Она очень поздно легла спать и рано встала. Она вообще не имеет привычки гулять по утрам. Единственное, что она могла сделать, это посидеть на перевернутой лодке возле лаборатории и выкурить сигарету. Она всегда так делает, потому что я ворчу на нее, если она курит дома.

– Чистая правда, – слабо улыбнулся Данилов, – иногда я провожаю ее в лабораторию, и, если погода позволяет, мы минут десять сидим на этой лодке.

– Кристина, официантка ресторана «Устричный рай», видела яхту, – сказала Герда, – этот ресторан последний, на границе пляжа. В тот день она пришла на работу пораньше и удивилась, что яхта встала на якорь в таком странном месте. Обычно они стоят у новой пристани. Послушайте, господа, вы будете наконец завтракать? Или прикажете отдать все это соседским собакам? – Герда сорвала фартук, бросила на стул и вышла, хлопнув дверью.