Валентина заглянула ему в лицо, пытаясь понять, серьезно ли он говорит, хотя после всего произошедшего за последние час-другой могла бы догадаться, что никакого доверия к ней у Томаша не осталось. Эх, из-за этого придурочного Аркана Арни Гроссман не смог выпытать у португальца пароль! В результате она теперь в полной зависимости от этого олуха!
—
— Послушная девочка!
После этого инспектор взяла пробирку с генетическим материалом Иисуса, поцеловала ее и отправила сосуд в том же направлении.
—
— Что вы делаете, черт побери! Вы уничтожили ДНК Иисуса?! — воскликнул Томаш, оторопев от увиденного и, как говорится, не веря глазам своим. Впрочем, в его случае — глазу.
Валентина вздохнула.
— Если помните, в этом-то и состояла моя миссия. А теперь открывайте же эту проклятую дверь! И побыстрее!
Сознавая, что времени было в обрез — жар уже становился удушливым, через минуту же, а то и меньше огонь сожрет их всех: и правых, и виноватых — Томаш повернулся к двери и снял крышку с клавиатуры. Пробежал глазами по строкам стихотворения Гете на стекле иллюминатора двери:
— Аркан говорил, что кодовое слово для этого замка связано со стихом, выбранным им как девиз фонда, — бубнил он, скорее чтобы поддержать себя самого, чем поделиться своим знанием с итальянкой. — Он попросил приклеить этот отрывок к стеклу, чтобы он всегда напоминал ему о пароле. Когда он вводил его, чтобы открыть дверь с той стороны, я посчитал количество кликов. Их было шесть, — тут он посмотрел на Валентину. — Какое же слово из шести букв имеет отношение к этому четверостишию?
Инспектор с таким ужасом в глазах смотрела на лавину огня в каких-то двух метрах от них, что было непонятно, способна ли была она сейчас слышать хоть что-то, тем более литературоведческие экзерсисы.
— Скорее же, скорей!
—
G-O-E-T-H-E
G-O-E-T-H-E
Подождал, пока не раздастся щелчок.
— Быстрее! — закричала запаниковавшая итальянка. — Откройте же дверь! Умоляю вас, ради Бога!