Герда слушала, кивала и посылала Мартина подальше. Затем поднялась с решительным видом и достала из ящика письменного стола какие-то бумаги.

— Вот! — сказала она и протянула их Элоизе. — Мы с Кристианом вообще-то хотели спросить тебя вместе, но я не могу представить себе более подходящего момента, чем сейчас. Так что…

— Что это?

— Это документы об опеке. Кристиан договорился с нашим адвокатом несколько месяцев назад, чтобы тот запустил процедуру, но поскольку Кристиана с тех пор и дома практически не было, то спрашиваю тебя я.

Элоиза нахмурилась и стала листать бумаги. Затем посмотрела на Герду округлившимися глазами.

— Как ты знаешь, родители Кристиана умерли. У меня жива только мама — и ни у одного из нас нет братьев или сестёр. И если нас — боже упаси! — собьёт автобус или ещё что-нибудь в этом роде, я хочу, чтобы ты взяла на себя родительские обязательства по отношению к Лулу. Чтобы она жила у тебя.

— Но… — Элоиза растерянно покачала головой. — Разве ты не слышала, что я только что рассказала? Я не смогу позаботиться о ребёнке, Герда, я… я сломленный человек!

— Нет, слава богу, это не так. И в этом вся суть. Ты считаешь, я бы оставила тебе свою дочь, если бы это было действительно так? Жизнь тебя потрепала, это правда. Но это — в противоположность тому, что ты думаешь прямо сейчас, — не определяет тебя как личность. Ты пару лет лежала на дне омута, но вновь движешься наверх, Элоиза, я это вижу. К тому же ты одна из самых замечательных людей, которых я знаю; я не могу себе представить, кто сможет позаботиться о Лулу лучше, если случится беда.

Элоиза молчала.

— Ладно, давай я спрошу по-другому, — сказала Герда. — Если бы мы с Кристианом погибли, не попросив тебя подписать этот документ, что бы ты сделала, когда служба защиты детей пришла бы за Лулу?

— Я бы за неё кому угодно горло перегрызла.

Герда улыбнулась, словно говоря: I rest my case[65].

— Я понимаю, сейчас тебе кажется, что если сидеть в норке, жить будет проще. Что всё будет проще, если ни о ком не заботиться и не волноваться. Но, милая моя… — Герда протянула ей ручку, — ты уже это делаешь.

Элоиза открыла глаза и улыбнулась апостолам на потолке. В тот самый момент она решила провести черту на песке. Отныне она будет помнить хорошее и оставлять плохое позади. Герда была права: случившееся не определяло её как человека. Жизнь по-прежнему была открыта перед ней.

Она вздрогнула от звука СМС. Вытащила мобильный из внутреннего кармана кожаной куртки и прочла сообщение. Оно было от Бётгера.

Куда ты пропала? Всё веселье пропустишь. Миккельсен уже так надрался, что начал лапать официанток, его жена в ярости. Приезжай СРОЧНО, Кальдан!