— Маркус Сенгер, — сказал мужчина, протягивая руку. — Мы сегодня разговаривали с вами по телефону.

Элоиза пожала ему руку, не сводя глаз с двери.

— Он умер? — повторила она.

— Нет, но мы ввели ему максимальную дозу обезболивающего, так что будьте готовы к тому, что он не в себе, — это произнесла женщина в белом халате. — Он дышит самостоятельно, но он без сознания, так что это уже вопрос нескольких часов или, может быть, минут…

Элоиза не стала дожидаться, пока женщина закончит говорить. Она подошла и открыла дверь в палату.

Послеполуденное солнце светило в окно маленькой комнаты. Ян Фишхоф лежал на кровати посреди комнаты и выглядел более умиротворенным, чем Элоиза смела надеяться. В своих мыслях она видела его корчащимся от боли, запутавшимся в резиновых шлангах с инвазивными иглами под кожей, испуганным и одиноким. Но если не считать электрокардиографа, который тихонько пикал у изголовья кровати, больничная палата выглядела практически как спальня. Не было даже кислородного аппарата, который обычно находился при нем повсюду. Он словно крепко, спокойно спал со сложенными на груди руками и слегка приоткрытыми губами.

Рядом с ним сидела Рут. Ее глаза влажно блестели, и она облегченно вздохнула, когда Элоиза вошла в дверь.

— О, слава богу. Я боялась, что вы не успеете. Он все спрашивал о вас прошлой ночью.

— Я приехала сразу же, как только смогла, — сказала Элоиза и подошла к кровати.

Рут встала и обняла ее. Элоиза почувствовала, как дрожит ее грудь и вздрагивает от икоты живот.

— Хорошо, — сказала Рут, отпуская Элоизу. Она решительно шмыгнула носом и вытерла глаза ладонями. — Присаживайтесь тогда. Я оставлю вас, чтобы вы могли попрощаться.

— Он меня услышит? — спросила Элоиза.

Рут посмотрела на Яна и пожала плечами.

— Я не знаю. Я спела ему несколько псалмов, потому что доктор сказал, что это может подействовать успокаивающе. Попробовать в любом случае не навредит.

Рут подошла, положила руку на плечо Фишхофа и долго стояла так, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.

Элоиза подвинула стул, на котором сидела Рут, поближе к кровати и села на теплое сиденье. Она рассматривала лицо Фишхофа и вену, медленно пульсировавшую у него на виске.

Элоиза наклонилась и взяла его за руку.

Она глубоко вздохнула.

— Ян, это я, Элоиза, — начала она. — Сожалею, что приехала только сейчас. Я… я обещала, что провожу тебя, так что, надеюсь, ты меня слышишь.