— Совершенно верно.
— И вы его вскрыли?
— Да.
— В нем ничего не оказалось, кроме нескольких чистых листков бумаги?
— Совершенно верно.
— После этого мы начали изучать конверт и решили, что, судя по всему, его уже распечатывали?
— Да, сэр.
— В результате мы вызвали эксперта, который хорошо разбирается в таких делах, и он объяснил нам, что гуммиарабик или какое-то другое клеящее вещество, которым изначально был смазан клапан конверта, было удалено оттуда с помощью пара, а потом конверт снова запечатали с помощью другого клея и, вероятно, это было проделано в течение последних двадцати четырех часов?
— Совершенно верно.
— Хорошо, — кивнул Халдер и повернулся к Мейсону. — Что вы на это скажете?
— Я скажу, что вы задавали вопросы слишком быстро, а Бум отвечал на них без запинки. Ни секунды не колебался.
— Нет, нет, я не это имел в виду. Я хочу знать, что вы скажете по поводу точности его утверждений?
— О, боже праведный! — воскликнул Мейсон. — Вы меня поражаете. Вы же сами только что сказали, что я не должен ничего говорить в случае неточности утверждений.
— Я не хотел, чтобы вы перебивали.
— Я уверен, что выразились вы совсем иначе. Вы совершенно четко велели мне молчать.
— Что ж, а теперь я прошу вас говорить.
— Каких слов вы от меня ждете?
— Я прошу вас прокомментировать утверждения Бума.
— Я уверен, что они неверны, — заявил Мейсон. — Минутку, мистер Бум, не надо сердиться. Я верю, что вы