— Что в них неправильного? — спросил Халдер.

— О, много чего! Например, насколько я понимаю, вы сказали, что Дейвенпорт своей рукой написал на конверте, что в случае его смерти конверт нужно передать властям. — Мейсон посмотрел на Бума.

— Да, сказал, — подтвердил Бум.

— Вы видели Дейвенпорта при жизни?

— Видел.

— Но не знали, что он мертв?

— Я и сейчас не знаю, что он мертв. Мне сказали, что он мертв.

— Вот теперь, мистер Бум, вы отвечаете на вопросы, как должны были отвечать с моей точки зрения, — улыбнулся Мейсон. — Ваши утверждения должны ограничиваться тем, что известно вам самому. Вы утверждали, что надпись на конверте сделана рукой мистера Дейвенпорта. Вы точно знаете, что это почерк Дейвенпорта?

— Мейбел Нордж сказала мне, что это он написал.

— Это я уже слышал, — сказал Мейсон. — Но это показания с чужих слов. Сами вы не знаете, это почерк Дейвенпорта или нет.

— Нет, конечно, не знаю.

— Так, минутку! — вклинился Халдер. — Я привел сюда Бума не для перекрестного допроса.

Мейсон впервые за все время позволил себе рассердиться.

— Чего вы добиваетесь? — спросил он у окружного прокурора. — Хотите сбить меня с толку? Поставить в такое положение, которое потом позволит искажать мои слова?

— На что вы намекаете? — закричал Халдер, вскакивая со стула.

— Я ни на что не намекаю, — сказал Мейсон. — Я спрашиваю. Вначале вы запретили мне что-либо говорить, если утверждения Бума будут неверны. Затем вы потребовали, чтобы я указал на неточности в них. Я начинаю задавать Буму вопросы, чтобы он сам, своими словами показал ошибки и неточности в его ответах, а вы вскакиваете со своего места и обвиняете меня в том, что я устраиваю Буму перекрестный допрос.

— А как это еще назвать?

— Это не перекрестный допрос.