Затем Эмили нашла на экранах площадку для любования закатом, комнаты гостиного дома и собственную спальню.

«Черт, черт, черт!»

Видеокамеры были повсюду, спрятанные в таких местах, где ей и в голову не пришло бы их искать. Нина вела непрерывное наблюдение за всем участком. Эмили вспомнила, как расхаживала без спросу по семейному особняку, открывала двери и заглядывала в шкафы. Вспомнила хрустящие белые простыни Нины. Ванну на ножках, испачканное полотенце и «аптечку» с медикаментами. А потом вспомнила, как Скотт обнял ее на площадке для любования закатом и они вместе упали на землю. Нина видела всё.

Девушка лихорадочно зашарила взглядом по экранам — искала спальню Нины и успела заметить ее на одном мониторе, пока не сменилась картинка. Кровать была пуста и так же аккуратно заправлена, как в тот день, когда Эмили там побывала. Она снова принялась рассматривать экраны и наконец в комнате Аврелии нашла то, что ей было нужно: на полу, возле кровати, мелькнул край одеяла, а из-под него торчала голая ступня. Эмили мгновенно поняла, почему спальня Нины показалась ей нежилой. Потому что Нина спала в комнате Аврелии — на полу, как сторожевая собака.

Ступня на экране пошевелилась, и девушка вышла из оцепенения.

«Ключи!»

Она повернулась к столу, принялась торопливо выдвигать ящики, рыться в аккуратно разложенных там блокнотах, шариковых ручках, коробочках со скрепками: «Ну же, ну же, они должны быть где-то здесь…» — обыскала полки и кухонные шкафчики, даже заглянула в холодильник, но нигде ничего не нашла, кроме пыли. Наконец в маленьком шкафу над унитазом обнаружился зеленый кошелек. Внутри лежали ее телефон и паспорт. Эмили чуть в обморок не упала от радости. «Да!» — выдохнула она, схватив свои вещи и прижав их к груди. Но радость тотчас испарилась, потому что пришло окончательное осознание: все, что происходит, — реально. Она не ошиблась насчет Нины.

Вдруг она спиной почувствовала какое-то движение за дверью и услышала едва различимый шорох, как будто с кожи оторвали пластырь.

Эмили резко обернулась.

В дверном проеме «бункера» стояла Аврелия с широко раскрытыми глазами. В белой ночной рубашке она казалась призраком.

Эмили, застыв на месте, уставилась на нее. «Проклятие», — внезапно мелькнуло в голове. Это было название того японского фильма ужасов.

Аврелия склонила голову набок и нахмурилась.

— Привет, милая, — прошептала Эмили пересохшим ртом. — Что ты здесь делаешь?

Откуда-то сверху донесся шум — тихое поскрипывание, — и взгляд девушки метнулся к потолку.

— Тебе пора спать. Пойдешь в кроватку?