Между деревьями позади заплясал луч фонарика.
Эмили схватила замок. Ключ легко вошел в скважину, но поворачиваться отказался. Она пыталась крутить его и вправо, и влево — «Давай! Давай же!» — железо скрежетало, однако чертова штуковина не собиралась открываться. А потом ключ выскользнул из пальцев и упал. Эмили, присев на корточки, принялась шарить в траве, но ключа не было. Ключ исчез. Встав на четвереньки, она заглянула под нижние ветки куста.
Нина стояла посреди лужайки, размахивая фонариком, как световым мечом.
Уже стемнело, но даже без света ей не составило бы труда найти беглянок. Кусты вокруг них были жиденькие и низкие — стоит сделать шаг, и они обе окажутся как на ладони.
Эмили посмотрела на траву, перевела взгляд на висячий замок. Времени добывать квадроцикл не было.
— Скорее, милая, бежим, — шепнула она, повернувшись к Аврелии, но та ее не услышала.
Лицо девочки было пепельно-серым, она покрылась испариной, но при этом дрожала, словно от холода, в своей тонкой ночной рубашке. И тихо подвывала, крепко зажмурившись.
Эмили понимала, что действовать нужно быстро. Она пыталась придумать какой-то способ завладеть вниманием Аврелии, как-то ее успокоить, заставить улыбнуться… А потом вспомнила.
Схватив девочку за руки, Эмили быстро зашептала в надежде неизвестно на что:
— Ecoute. Tout va bien. Je promets[64].
Девочка перестала подвывать — и открыла глаза.
Эмили затаила дыхание.
Все тело требовало от Эмили вскочить и бежать. Три-дцать метров открытого участка подъездной дороги отделяли их от ворот. Чтобы добраться до выхода, нужно было двигаться чрезвычайно быстро, поскольку им придется себя обнаружить. «Боже, пожалуйста, пусть ворота будут открыты, путь электроника работает!» Она погладила Аврелию по щеке, призывая саму себя успокоиться.
— Tout va bien, — снова сказала Эмили. Французский определенно помог привлечь внимание девочки, но все слова вдруг улетучились из памяти. — Je ne te… je ne te ferai…[65]
Девочка заморгала и обернулась на пронзительный крик Нины.