– И никаких слабых звеньев?

– Нет. У нас лучшая команда, которую только можно найти… Сейчас они немного деморализованы, но все равно работают на износ.

– Никто не заболел?

– Нет.

– Никаких срывов?

– Не больше, чем можно было бы ожидать.

– Да уж, такие расследования из тебя всю душу вытягивают. Они бы лучше под пули пошли. Как и все мы.

– Вы хотите поговорить с миссис Ангус?

– Может быть. Но не сейчас. Где у вас столовая?

– Я попрошу вам что-нибудь принести, у нас есть…

Но старший суперинтендант уже поднялся на ноги.

– Мне не нужно особое обращение, – сказал он, выходя из кабинета. – Вниз или наверх?

– Вниз, – Серрэйлер быстро последовал за ним по коридору.

Пресс-конференция оказалась не из приятных. Из-за интервью Мэрилин Ангус по телевизору они все будто с ума посходили. Даже местные репортеры, которые обычно скорее помогали, задавали агрессивные вопросы, соперничая с серьезными ребятами с телевидения и из национальной прессы во враждебности. Они требовали действий, они требовали ответов, они настаивали на подробностях. Серрэйлер каждый раз парировал их удары. Ему всегда нравился элемент борьбы, и он всегда оставался в своем образе холодного, сочувствующего, но ни в коем случае не обороняющегося человека. В толпе собравшихся звучали недовольное ворчание и ропот, но в итоге они ушли немного присмиревшие.

– Доброе утро, я Джим Чапмэн. Да, сегодня с утра вам досталось на орехи, не говоря уже о вчерашнем интервью. Я хочу сказать вам, что тут мы с вами в одной лодке. Я тут не для того, чтобы вас размазать, разорвать на кусочки или подставить. Я здесь, чтобы посмотреть на дело Дэвида Ангуса незамыленным глазом. Я не сомневаюсь, что вы работали на пределе, – что никто не отлынивал, все отдавались на 110 процентов. Я буду за всем наблюдать, изучать материалы, результаты экспертиз, показания, базу данных – и я хочу поговорить с каждым из вас. Но в этом не будет ничего секретного или закрытого – я не собираюсь действовать за спиной вашего старшего следователя. Так. Я хочу начать вот с этого, квадратноголового, будем идти шажок за шажочком, минута за минутой. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете сами. Я хочу услышать ваши мысли и ваши подозрения – все. Не думайте, что над какими-то вашими словами посмеются или пропустят что-то мимо ушей. Я ничего не пропущу мимо ушей. Этим утром я хочу получить представление о том, как каждый из вас в этой команде видит для себя дело. Расскажите мне о ваших идеях, о ваших сценариях. Натан, верно? Давай, парень, начнем с тебя.

Комната затихла. Натан почесал свою волосатую руку и какое-то время сидел, глядя в стол. Потом он сказал: