— Маркус дал признание?
— Такие вопросы задавать не принято, — сказал он. — Тебе отвечу, первый и последний раз: с ним ведется необходимая работа.
Это могло означать все, что угодно. Мечик понял, что за прошедшие годы главное не изменилось: задачи службы по-прежнему важнее эмоций. Ради их выполнения могут применяться любые варианты. Все — ради победы.
— Благодарю, товарищ адмирал, — ответил Мечик. — Разрешите пойти?
— Разрешаю. Три дня на отдых и жду с решением. С деньгами проблем нет?
— Проблем нет.
— Тогда заново открывай Петербург. Это не Ленинград, из которого ты уехал…
— Открою, — обещал Мечик.
Адмирал проводил его до двери, на прощание пожал руку. Вернувшись за стол, он набрал внутренний номер.
— Зайди, — сказал коротко.
Начальнику особого отдела надо было подняться на этаж. Горчаков вошел и без приглашения разместился за столом совещаний. Перед ним лежала папка дела, которое никак не хотело отдыхать в архиве.
Алдонин сел напротив.
— Что думаешь, Николай Иванович?
Разговор с Мечиком Горчаков наблюдал у себя по монитору.
— Я ему не верю, — помолчав, сказал он. — А ты, Андрей Иванович?
Вопрос непростой. И простого ответа у Алдонина не было. Как бы он ни хотел. Слишком много прошло времени. Все оказалось не так, как предполагалось.
— Почему не веришь? — спросил адмирал.
— Простой факт: Маркус сообщил, что за кувшином шла большая охота. А этот: «Купил на рынке»… Что это значит: жадность? Глупость? Ложь?
У адмирала не было ответа.