К счастью, оскал предназначался не ему. Прошло несколько тягостных секунд, прежде чем Умар вынул револьвер из груди Лазаря и приставил дулом к стальному кольцу, соединявшему цепь с закрытым на стволе берёзы браслетом.

– Уходи, – сказал он и спустил курок.

Грянул выстрел, кольцо разлетелось на две половинки. Лазарь поднялся на ноги, собрал болтавшийся на запястье обрывок цепи в кулак. Умар тоже встал. Он всё ещё смотрел на Лазаря, но уже не видел его. Взгляд пронзал Лазаря насквозь и устремлялся дальше, вдоль просеки к горящему белому джету на поросшем деревьями горизонте.

– Уходи с полосы, – повторил он.

– А ты?

– Я? – откликнулся Умар с интонацией склерозника, у которого спросили фамилию. – Я, наверное, ещё немного побегаю. Давай, вали отсюда.

Разговор был окончен. Лазарь пересёкся с Бельфегором мимолётным взглядом, юркнул в сторону, и, не чуя земли под ногами, помчался к опушке.

9

Углубившись в лес на безопасное расстояние, Лазарь остановился. Выбрал место поудобней и разлёгся на колкой лесной подстилке. Глаза можно было не закрывать, но беспрестанно шевелящийся зелёный покров над головой отвлекал, поэтому он закрыл. Расслабился, долго выдохнул через рот, глубоко вдохнул через ноздри. Звуки полуденного леса создавали приятный фон, чистый воздух наполнял грудь сладостью хвои. Ветер шумел в кронах деревьев, невидимыми пальцами перебирал волосы на голове, щекотал щёки.

Постепенно ветер стих. Вслед за ветром приглохли, а потом и вовсе исчезли звуки. Померкли запахи. Подстилка под спиной уже не колола – она размякла и нежно пропускала в себя. Потом плёнка, в которую истончилась земля, разом лопнула, и Лазарь полетел вниз.

10

Донган навзничь лежал на земле, раскинув конечности в позе витрувианского человека. Явно без сознания. В полуметре от многострадальной стриженой головы лежало снотворное – обтёсанная палка с навершием из булыжника.

Хеспия сидела подле Донгана, подобрав под себя ножки, и печальными глазами разглядывала бледное лицо своего похитителя. Чуть поодаль Яника стояла на коленях в позе молельщицы и тихо плакала в «лодочку» из ладоней. Марсена видно не было.

До Алтаря они не дошли совсем чуть-чуть: жемчужно-белый столп света возвышался над кронами деревьев в какой-то сотне метров впереди.

Лазарь шагнул навстречу Янике. Острые плечики вздрогнули, кончики пальцев отъехали со лба к подбородку, оголив лицо, похожее на серое надгробие с единственным словом вместо эпитафии: «виновата». Не дожидаясь, пока она пустится в слезливые объяснения, Лазарь обошёл сидящую без движения Хеспию сзади. Две продольные прорези на хрупкой спине из алой синтетики были пусты: крылья бесследно исчезли.