– Пусть отдаст! – визжала Катерина Андреевна, мотая головой из стороны в сторону, точно толпы невидимых монстров зажимали её в кольцо, щёлкая жвалами и клыками. – Она не имеет права бросать её на моего сына! Это мой сын! Мой сын!

Виктор подошёл к Марте сзади, и, обняв за плечи, повёл к машине.

Уходя, Марта ловила на себе недоуменные взгляды людей. Казалось, они подозревали её в чём-то, пошли на поводу у Катерины Андреевны, и поверили, что она действительно в чём-то виновата! Это было так чудовищно несправедливо, что Марта едва не прокусила губу от обиды. Она продолжала крепко прижимать к груди липкие горсти земли, будто от того, отдаст она их или нет, зависела её собственная жизнь.

Виктор усадил дочь в машину, захлопнул дверь и заковылял обратно. Наблюдая за ним через стекло, Марта решила, что на сегодня боли и унижений с неё достаточно. Она получила очередную порцию, и теперь должна вернуться обратно.

Так она и поступила.

6

Четыре дня подряд Лазарь безрезультатно пытался проникнуть в инсон Марты при помощи одного лишь усилия воли. И только на пятый ему, наконец, удалось. Причём, без всяких усилий – во сне.

Вечером в пятницу Лазарь почувствовал странную слабость и недомогание, и свалился спать часов в семь, что было очень рано для его «совиной» натуры. Проснулся он далеко за полдень в субботу и до конца дня провалялся в постели с температурой под сорок и яркими полубредовыми воспоминаниями. Яника, Дара и Сенс поочерёдно пытались пробиться к нему в комнату, но он заперся изнутри и никому не открывал. Воспоминания о потусторонних лицах Дары и Сенсора, их голосах, вгоняли в такую бездну панического ужаса и безысходности, что хоть открывай балкон и выпрыгивай головой вниз. Только один раз он выкрался из комнаты в ванную, чтобы набрать воды в графин, и вернулся обратно, никем не замеченный.

К одиннадцати вечера стало получше. Озноб прошёл, на лбу и груди обильно выступил пот – верный признак спадающей температуры. К тому же он перестал путать реальность с бредом, воспоминаниями из инсона Марты и наплывами неконтролируемого страха. Лихорадка, очень похожая на ту, что не давала покоя Раскольникову в первые дни после убийства, отступила.

В половине двенадцатого Лазарь почувствовал в себе силы (и смелость) спуститься вниз. На полу под дверью он наткнулся на заботливо оставленный кем-то пакет с грейпфрутовым соком и целый куль фруктов. В записке внутри пакета Яника написала всего два слова: «набирайся сил».

Удивительно, но внизу его никто не ждал. Только в гостиной он встретил Марса – мальчишка сидел на полу перед телевизором с джойстиком от подаренной приставки. Рядом стояла большая тарелка с одиноким нетронутым бутербродом с ветчиной и сыром на подстилке из томатной пасты – любимым харчем Марса, который он с удовольствием готовил себе сам. Не считая звуков мордобоя из телевизора, в доме царила полнейшая тишина.