– Плачешь, значит... – обвинительным тоном заключила Катерина Андреевна, будто уличила падчерицу в ужасном преступлении. – Зачем?

Марта молчала.

– Зачем, я тебя спрашиваю?!

Все взгляды приковались к ней. Марта в страхе попятилась назад. Словно назло мачехе, из глаз безудержно текли слёзы.

– Ты никогда его не любила! Никогда! – исступлённо кричала Катерина Андреевна, медленно надвигаясь на Марту. Из глаз женщины тоже катились слёзы, но это были слёзы ненависти.

Виктор шагнул вперёд и попытался остановить жену, но та отмахнулась от него, как от назойливой мухи.

– Зачем ты притворяешься? Зачем, маленькая дрянь?! Я тебя ненавижу! Ненавижу!

И тут Марта завыла. Глупо, по-звериному:

– У-у-у… у-у-у…

– Заткнись! – взвизгнула Катерина Андреевна.

Некоторые тянулись к ней в попытках удержать, но та резкими движениями отбрасывала их руки от себя.

– Перестань, Катерина, – вмешался Виктор. – Марта здесь не при чём.

– При чём! При чём! Ещё как при чём!

Катерина Андреевна исступлённо закивала головой. Ломкие волосы выбились из-под платка и разметались по лицу. Сейчас она напоминала спятившую ведьму.

Не отдавая отчёта своим действиям, Марта завыла ещё громче. Она никак не могла взять в толк: в чём её обвиняют? Если мачехе требовалось выплеснуть горе на чью-то голову, то почему она выбрала для этой цели голову Марты?

Катерина Андреевна остановилась перед девочкой на расстоянии шага и потянулась к ней костлявыми руками.

– Отдай землю! Ты не смеешь её бросать!

Марта отскочила в сторону, и её прикрыл собой один из могильщиков.

– Хватит, – сказал он. – Помогите бедной женщине.

Люди обступили Катерину Андреевну и отвели от ямы.