Марта увидела красный кровоподтёк, саднящим браслетом обхвативший запястье. Попыталась вспомнить, как получила его, и картинка вынырнула из памяти само собой. Катерина Андреевна нависает над ней престарелым злобным грифом. На ней красный берет и старое чёрное пальто, белый узел кашне топорщится из горловины. Они на улице, они перед входом в больницу. Одной рукой Катерина больно выкручивает падчерице запястье.

– На этот раз меня не обманешь, – змеёй шипит она ей в лицо. Тонкие бескровные губы расползаются, обнажая жёлтые зубы и воспалённые дёсны. – За дуру набитую меня держишь? Ты сделала это специально. Тогда, на кладбище. Я же видела. Не пытайся прикидываться, я видела твои глаза…

Трудно поверить, что такая щуплая и хилая на вид женщина может обладать такой силой. Марта уже почти не чувствует пальцев, так сильно ей стиснули руку.

– Доктора ты не обманешь, – свистит Катерина Андреевна. – Не проведёш-ш-шь… Пошли!

Она с силой дёргает Марту за собой, так и не разжав хватки.

Доктор быстро пролистал короткую синюю книжицу – очевидно, историю болезни, – и поднял глаза на Катерину Андреевну.

– Ну, здравствуйте, мамочка, – слово «мамочка» он произнёс с каким-то особенным презрением, и Марта почувствовала, что Катерина Андреевна ему неприятна. – Жалуйтесь.

Женщина немного помедлила, прочищая горло и слегка подаваясь вперёд.

Сердце Марты заколотилось, живот свело. Она замерла.

– Борис Фёдорович, я к вам за советом, – начала Катерина Андреевна непривычно высоким голосом. Марта подумала, что так она кажется себе интеллигентней. – С Мартой происходят какие-то изменения. В последнее время я стала замечать за ней… хм, как бы вам объяснить…

– Объясняйте, как можете, я догадливый, – усмехнулся доктор.

Катерина Андреевна натянуто улыбнулась.

– В общем, в последнее время я стала замечать проблески сознания, если так можно выразиться. Понимаю, звучит глупо, но я не знаю, как объяснить иначе. Первый раз это произошло прошлой весной. Тогда Марта довольно необычно отреагировала на одну вещь... как будто отлично понимала, о чём речь.

История с Никиткой, подумала Марта. Вот она о чём.

Катерина Андреевна помолчала, давая доктору время спросить, что же это была за «вещь», или хотя бы заинтересованно вскинуть брови, но тот хранил молчание. Сцепив руки под подбородком, он слушал пациентку со скучающим выражением на лице.

– А недавно это повторилось, – продолжила Катерина Андреевна, решив не ходить вокруг да около. – Я сразу к вам. Хотелось бы знать: может это… ну, не знаю, означать начало каких-то улучшений?