— А кроме денег тебя что-нибудь интересует?

— Сколько вы готовы заплатить за полный набор, рассортированный полицейским архивариусом и извлеченный из подземелий без потерь? У меня есть ознакомительные образцы. Можете убедиться.

— Я верю. Вернее, я знаю, что все документы у тебя.

— Ваша цена?

— Миллион.

— У меня есть покупатель за два. Это несерьезно.

— Скоро они не будут стоить ничего, — так же ласково и бархатно пообещал голос.

— Если ходжерский флот не вернется с подкреплением. Но если вернется?

— Хорошо. Допустим. У меня просто нет свободных средств на берегу. Даже миллион сегодня пришлось бы одолжить. Видишь, я честен. И действительно заинтересован в этих бумагах. Какой выход ты видишь из этой ситуации?

В последних словах Мему почудилась угроза. Он уже сомневался, стоит ли нажимать на тему денег.

— Я мог бы предложить другой выход, — как будто сомневаясь, проговорил он. — Не знаю только, обяжет ли он вас соблюдать установленные соглашения. Но часть документов за ваше согласие я, безусловно, отдал бы.

— Говори.

— Ваша дочь. Госпожа Гедора.

— Да, у меня есть дочь по имени Гедора. И что?

— Я хотел бы на ней жениться, — сказал Мем. — С вашего позволения.

Повисла нехорошая нервная пауза.

— Ты соображаешь, что говоришь? — интонация и объем голоса совершенно изменились. Теперь это был шипяще-скрежещущий, царапающий уши звук.

— Вполне, — подтвердил Мем, лихорадочно соображая, что еще можно потребовать у пиратского адмирала, чтобы тот не соскочил со сделки и не скрылся на морских просторах. Илана Мем обещал не трогать, а больше никаких козырей у него в рукаве не имелось.

Голос тем временем вернул себе прежний льющийся характер, хоть и не полностью, легкая хрипотца в нем осталась:

— Я удивлен. Зачем тебе моя дочь?