— Черт возьми!

— А что такое?

Все еще не отдышавшись, Джимми сообщил:

— Фашисты из В. собираются произвести нападение на собрание! Меня предупредили об этом только два часа тому назад. Я тотчас же сел на велосипед и помчался сюда. В тумане я налетел на дерево и упал. По странной случайности велосипед уцелел, но я кажется вывихнул ногу. Во всяком случае ехать дальше я не могу. А необходимо предупредить!

Он с досадой взглянул на сильно распухшую ногу, с которой Джонатан с трудом стаскивал сапог, и начал ворчать.

— Если велосипед цел, я могу поехать в Олив, — предложил Маннистер.

Джимми бросил на него недоверчивый взгляд.

— Гм… если вы не здешний, вам не найти дороги. Туман такой, что собственной руки не видишь.

Пока Джонатан убеждал юношу в надежности Маннистера, последний успел сбегать в верхний этаж за дождевиком.

— У вас револьвер есть? — уже приветливее спросил Джимми.

— Нет!

— Берите мой! И слушайте внимательно! Вы поедете прямо по главной улице до баптистской часовни. Там возьмете налево, поняли?

Маннистер кивнул.

— В конце переулочка вы увидите дом, на флюгарке которого сидит обезьяна. Это наша штаб-квартира. Повторите мои указания!

Маннистер повторил.

— А теперь вперед! — скомандовал Джимми. — Летите, как дьявол!

Маннистер уже держался за ручку двери.

— Послушайте! — заревел Джимми. — Стойте! Вы не знаете пароля. Если кто-нибудь спросит, что полагается к хлебу с солью, скажите…

Но Маннистер уже не слыхал его слов: он уже сидел на велосипеде и летел с холмика, отделявшего ферму от проезжей дороги.

Ехать было почти немыслимо. Порывы ветра останавливали колеса. Холодный дождь точно кнутом хлестал Маннистера по лицу. Он буквально не видал своей руки, лежавшей на руле. Он натыкался на камни, наезжал на ограды, два раза падал; какая-то ветка до крови расцарапала ему лицо. Стиснув зубы, задыхаясь, с неистово бьющимся сердцем, он все же летел вперед, проклиная скверные дороги, погоду и больше всего фашистов.