Наконец, дойдя уже почти до полного изнеможения, он увидел огни Олива. Только теперь ему пришло в голову, что он позабыл спросить у Джимми, как пробраться в штаб-квартиру. Какой это вопрос задал ему на вокзале Абэ-Линкольн? Да, вспомнил… «Что полагается к хлебу с солью». Что может полагаться к хлебу с солью? Ноги Маннистера неустанно нажимали на педали, а ум лихорадочно бился над вопросом: что же, черт возьми, полагается к хлебу и соли? Это несомненно пароль! Колеса вертелись со скрипом, дождь шумел, и весь этот стон, плеск и вой звучали в ушах Маннистера каким-то хором, неустанно повторявшим: «Что полагается к хлебу с солью? Что полагается к хлебу с солью?»

Он проехал баптистскую часовенку, свернул в переулок и очутился у дома, на флюгарке которого красовалась золотая обезьяна. Дом не был освещен и производил впечатление нежилого. Дверь была заперта. Ман- нистер начал барабанить в дверь. Из окна верхнего этажа тотчас вынырнула голова молодого человека.

— Что вам?

— Мне надо видеть Франка и Дэзи, — пыхтя проговорил Маннистер.

— Не знаю, — коротко ответил молодой человек.

— Послушайте! — заревел Маннистер, стараясь перекричать шум ветра, — впустите меня, я должен их предупредить, меня прислали сюда.

— Кто? — холодно спросил молодой человек.

Вся кровь бросилась Маннистеру в лицо; старый фермер называл парня только по имени. Как же его звали, чтоб ему провалиться. Да, верно?..

— Джимми! — прокричал он наверх.

— Много шляется разных Джимми, ответил молодой человек, собираясь закрыть окно.

— Подождите же, идиот! — вне себя от бешенства заревел Маннистер.

Молодой человек торопливо зажег карманный фонарик и осветил им лицо Маннистера; последнее, по- видимому, внушило ему доверие, потому что он еще больше высунулся в окно и спросил:

— Вы может быть скажете мне, что полагается к хлебу с солью?

Маннистер рассвирепел. Неужели эта его почти сверхчеловеческая поездка пропадет даром? Не отдавая себе отчета в том, что он говорит, он яростно крикнул:

— То, что вам здорово наперчит похлебку, если вы меня не впустите!

— Что же вы сразу не сказали? — с внезапной мягкостью сказал молодой человек. Толкните дверь.

Маннистер послушался, и, к большому его удивлению, дверь поддалась. Неужели магическое слово, открывавшее врата, было «перец»?

Он стал ощупью подниматься по плохо освещенной лестнице, но молодого человека уже не было. Из второго этажа раздавались голоса; Маннистер постучался в дверь, сквозь щель которой проникал свет. Какая-то женщина просунула голову, и Маннистер вторично услышал тот же вопрос: