Грей стоял на темном пороге ада.
Крупный тоннель закончился широкой террасой с видом на колоссальную пещеру.
По форме она напоминала овал шириной в четверть мили и в полмили в длину. Целиком размеры, впрочем, оценить было сложно: лучи фонарей с трудом добивали до противоположной стены.
– Удивительно, – прошептала Мария.
Ковальски согласно крякнул.
Пещера была естественной, однако ее известняковые стенки отполировали до идеальной гладкости. На этом бледном холсте был вытесан бесконечный барельеф; вдоль стен поднимался кедровый лес: в ветвях скакали обезьяны, а у подножия бродили звери покрупнее, которых выдавали бронзовые диски на месте глаз. Выше, под сводами, клубились облака, а среди них, ловя воздушные потоки, париˊли соколы и морские птицы. Имелось даже символическое изображение солнца: темный бронзовый диск.
Однако это художество было лишь частью лежащего внизу великолепия.
Внизу, под каменными перилами, раскинулся великолепный город. Он шел от террасы ярусами, на которых ютились сотни домов: одноэтажные, квадратные и круглые по форме. Прочие вздымались вверх неровными штабелями, как детские кубики. Многие здания напоминали башенки с коническими крышами.
Форму последних Грей узнал, он видел их прежде. Сосредоточившись на ближайшей башенке, он повел лучом фонаря по темным стенам и крыше.
– Почти точная копия сардинских нурагов. Греки называли такие дедалеями.
Так, значит, родина Дедала именно здесь, а он просто поделился знаниями с античным миром?
– Только эти конструкции сложены не из камня, – заметил Мак. – Видите, какие стены гладкие? А вон те темные участки – не штукатурка. Даже черепица из потемневшего металла.
Грей кивнул. Он и сам заметил, что весь город имеет одинаковый оттенок: темно-коричневый, почти что черный, как будто прошелся шквал адского пламени, обжигая всякую поверхность и покрывая ее пеплом.
Вряд ли в строительстве города вообще использовалось дерево.
– Тут все из бронзы, – произнес Грей.
Ковальски махнул рукой в сторону тоннеля.
– Как и там.
Мак посмотрел на Грея большими глазами, в которых отражался свет фонариков, и затаив дыхание прошептал: