Послание оказалось коротким, официальным и в нем ничего не было о нас лично.

— Сим доводим до вашего сведения, — читала Гортензия вслух, — что семья Горшковиц будет обеспечена усиленной круглосуточной охраной… — Зи оторвалась от письма и растерянно посмотрела на меня. Я забрала листок. Дальше предсказуемо упоминалась моя тетушка. Но не Маттиас: логично, ведь он сам — страж порядка.

Высшие власти напомнили нам: мы — ценные. О нас заботятся. А то, что наши родные фактически — без пяти минут заложники… Так нечего было шастать по крышами.

— Спасибо! — помахала Гортензия полицейскому. — Как раз искала, что пустить на растопку. Чаю хотите? Нет? Ну и ладно.

Захлопнув входную дверь, мы наконец стерли с лиц фальшивые улыбки… и замерли от ужаса: в кухонное окно кто-то ломился. Кто-то скреб по закрытой ставне когтями. Настойчиво рвался внутрь.

Именно в такие минуты два движения, отпирающие дверь, превращаются в двадцать два. Наконец, вывалившись наружу, мы ринулись в объятья к охраннику.

— Где? — бросил он.

— К-к-кух… — выдавила Гортензия.

Полицейский выхватил свисток, вызвал подкрепление — секундой позже снизу раздался топот. Полдюжины вооруженных мужчин вошли в квартиру. Мы замерли, вцепившись друг в друга, едва дыша. Изнутри донесся смех и несколько крепких слов. Полицейские вышли.

— Как говорится, лучше перебдеть, — все еще посмеиваясь, один из охранников показал нам руку с зажатой в ней птицей. Сыч по имени Пух отчаянно дрыгал лапками, щелкал клювом, пищал: должно быть, на чем Сущее стоит поносил грубияна.

— Ваша?

— Брата, — Зи опустила глаза и покраснела. Сделала она это не нарочно, и точно не из кокетства, но полицейским хватило. Поняв, что прощены, мы вместе с Пухом юркнули в квартиру.

На одной из лапок сыча все еще болтался крошечный сверток, вернее — то, что от него осталось. Всем известно: совы не носят письма. Для больших расстояний есть голуби, для срочной голосовой почты — врановые, но доверь письмо сове, и она доставит адресату кучу бесполезного конфетти. Еще и отдавать ее не захочет.

Пух не стал исключением: он изрядно порвал записку, а приложенный к ней леденец надкусил. Часть послания Зи все же смогла разобрать.

"…все харошо.

…охраник прям у нас дома. Мамаше он нравитца а она ему н…

Лука большы не деретца в школе теперь она лупит меня и…

Мила шлет к…

пысы не кормити Пуха он неголодный он врет!!!"

При звуках своего имени сычик присвистнул и посмотрел на нас так жалобно, что я невольно начала оглядываться: чем бы порадовать милую совушку.