А вот Харпер замешкалась.
– Это мой единственный шанс освободиться от этого места, – наконец, сказала она, глядя в глаза Мэй. – Что насчет тебя? Ты готова?
Та кивнула.
– Ладно. Мы знаем текст. Думаю, ты разберешься по ходу… присоединяйся.
И Харпер запела песню, которая была знакома Мэй так же хорошо, как собственное сердцебиение. Это была «Колыбельная основателей», только такая, какой она никогда не слышала прежде, но после всего пары строк Мэй ощутила присутствие леса внутри себя. Их голоса слились, повторяя строки снова и снова. Это были и песня, и обещание, и история одновременно.
Пока они пели, Мэй копнула внутрь себя и отдала свою магию дереву. Энергия полилась через нее в символ. Посмотрев по сторонам, она увидела, что остальные делают то же самое.
«Сработало!» – подумала она. Земля под ними содрогнулась, переливчатые деревья затрепетали, их рукоподобные ветви будто хлестал ветер.
А затем воздух пронзил громкий звук – крик, которые кромсал ткань самой реальности. У края деревьев возник человек, его руки упирались в два рассыпающихся ствола.
– Хорошая попытка, – сплюнул Ричард Салливан, подходя ближе. Его пальто было порвано, волосы растрепал ветер, лицо исполосовывали кровь и грязь. Но он был по-прежнему на ногах, и от одного этого руки Мэй покрылись гусиной кожей. – Но пора заканчивать.
Прежде чем кто-либо из них успел пошевелиться, он развел руки. Корни снова поднялись от земли и с легкостью схватили Айзека, Харпер и Вайолет. Их отбросило назад, и их руки и ноги сковали ветви. Они сопротивлялись и кричали, но Салливан был слишком силен. Битва закончилась за долю секунды, и против Ричарда осталась только Мэй.
Она медленно встала, отец следил за каждым ее движением.
Но он не мог следить за ее мыслями.
«
«
«
– Папа.