— Нет.

— Вы собираетесь принять предложение цирка Никитиных?

— Давайте-ка все проясним, — Чуб оценила широту агентурной сети мадам. — Я люблю секс. Но я не шлюха. И к себе вы меня не заманите.

— Я не ошиблась в вас! — тряхнула головой мадам, и похожие на капли росы маленькие бриллиантовые сережки-капли завораживающе затанцевали на золотых нитях. — В вас нет никакой ложной морали. И этим вы отличаетесь от вашей младшей сестры. Предположу, что у вас разные отцы. Не так ли?

— Ага. И матери тоже.

— Я сразу увидела это! Она иная по крови. И подчиняется другим законам… не нашим, иным. Но законы для нее — не пустой звук. А вот для вас… — мадам сделала пренебрежительный жест. — Я права?

— Пожалуй, — однажды во время ее путешествий по Прошлому Даше уже довелось беседовать с бандершей кабаре «Лиловая мышь» и даже наниматься к ней на работу, но, в отличие от той, мазавшей мимо, все выводы мадам Манон попадали точно в цель. И Чуб стало даже интересно: — И чего вы так сильно стараетесь?

— Вы мне нравитесь.

— Я не с острова Лесбос.

— Я тоже. Но я могу дать вам то, чего у вас нет.

— Что же?

— Скоро узнаете, — мадам лукаво улыбнулась, приподнимая указательный пальчик. — А пока смею уверить вас, у меня бывает лишь самое высшее общество… и дом мой совершенно особого толка. В каждом заведении обещают исполнить все желания своих гостей, но лишь я исполняю мечты на самом деле! Сегодня, к примеру, у нас будет бал-маскарад в наполеоновском стиле, вечером — цирк, а третьего дня мы устроили здесь монастырь… Я не меняю своих девочек оттого, что они слишком наскучили постоянным клиентам, в том нет нужды — мои девочки меняются каждый вечер, надевая все новые и новые маски. В других домах девушкам шьют новое платье раз в год, у меня — ежедневно!

— А не слишком ли накладно?

— О нет, у меня на Печерске своя швейная мастерская. В одних комнатах девушки шьют превосходные вещи, в других принимают гостей…

— То есть делают двойную работу.

— Но оплата стоит труда. Ведь в глазах своих близких, родителей, братьев, сестер и даже мужей, они остаются порядочными женщинами, которые зарабатывают почтенным трудом белошвейки в известной мастерской. Многие женщины желают оставаться порядочными, и многие мужчины желают именно порядочных женщин, а я лишь осуществляю желания тех и других, как истинная добрая фея… Любое желание!

— Прямо-таки любое!

— К примеру, приходит ко мне купец, миллионщик, и говорит, что готов отдать половину своего состояния ради одной дамы…

— Фамилия купца часом не Рогожин? — фыркнула Даша.

— Я никогда не называю фамилии, — не уловила иронии мадам. Она явно не читала Достоевского. — Тем более, когда речь идет о настоящей высокородной даме, назовем ее великой княгиней, к которой, несмотря на все свои миллионы, несчастный купец не смеет даже приблизиться.