Истопник тем временем вынул из капсулы послание.

– С общественного телеграфа на Фарной улице, – сказал он, разглядывая конверт. – Отправитель, обозначивший себя как N, дожидается там сейчас ответа.

– Читай! – буркнул Вийт.

Фирс распечатал конверт и достал листок бумаги.

Там было всего несколько строк, но написанных тем поразительно красивым почерком, который всегда выдаёт бывших любимец гувернанток. Несмотря на многовёрстное путешествие по телеграфным трубам, несмотря на давление сжатого и раскалённого пара, несмотря на долгое ожидание на передаточных станциях, записочка всё ещё сохраняла дивный запах французских духов.

– Mon cher!..[118] – начал читать Фирс, но остановился.

Его глаза забегали по строчкам.

– Что там? – нетерпеливо спросил Вийт, вновь пытаясь избежать движений лицевых мускулов.

Истопник кашлянул, оглянулся, а потом пригнулся почти к самому уху детектива и начал снова:

– Mon cher bel ami Roni!..[119]

– Господин хороший! – истерично вскричал дагеротипист. – Неужто вы не видите, что лезете в снимок!

– Лишь несколько секунд! – ответил Фирс. – На отпечатке даже тени не будет!

Фотограф с видом бессильной обречённости развёл руками.

– «Mon cher bel ami Roni!» – стал читать истопник. Его губы едва шевелились. Произносимые слова с трудом мог расслышать Вийт, до стоявших неподалёку людей не доносилось ни звука. – «Мой зайчик упрыгал по делам, появится не ранее среды. Я дала прислуге выходной. И что я слышу? Тебе утром какой-то беспризорник вручил несколько слов неизвестно от кого, и ты умчался на дурацкую речную прогулку! Что за блажь, Рони́! Бросай свои таинственные дела! У нас четыре дня! И четыре ночи! Жду в превеликом нетерпении! Сгораю в горниле сам знаешь чего!» – Фирс поднял голову. – Подписи нет.

– Юная супруга ювелира, – пробормотал Вийт.

– Зинаида Сильвестровна, – кивнул истопник.

Детектив бросил взгляд на пароход. На палубе стояло всё семейство Мйончинских, включая, естественно, Ветрану Петровну. Ветерок трепал на её точёной фигурке белоснежное платье. Изящная ручка придерживала норовящую улететь шляпу. Синие мантоньерки вились в воздухе.

– Порви телеграмму, Фирс, – решительно произнёс Вийт в полный голос. – Мы плывём дальше!

– Будет ли ответ? – обернулся телеграфист.

– Да, – сказал Вийт вновь одними губами, ибо вспомнил, что шевелиться не рекомендуется. – Сообщите, что адресат письмо получил, но занят. Занят навсегда!