«Ох уж этот изысканный готический сельский гламур!» – успела мысль пробежаться в голове.

– Здравствуй, Сергей, – сладострастным голосом обратилась она ко мне, через паузу, словно дала мне время осмотреть ее с ног до головы, – Какой же ты, оказывается, пунктуальный – минута в минуту. Приятно. Проходи, пожалуйста.

Я что-то промычал нечленораздельное, переглянулся с Асей, остался стоять на месте.

– Чего застыл? Заходи-заходи! – Еще раз пригласила она меня, затем бросила небрежным тоном Асе: – И ты заходи.

Мы молча проследовали за ней.

– Вот здесь разувайтесь, – произнесла она в прихожей, кивнула на коврик перед следующей дверью, – Для тебя, Сергей, здесь тапочки я подготовила.

Ася не пошевелилась, а я рефлекторно, было, присел на корточки, уже взялся за шнурок, потянул за него, он частично развязался; Татьяна в это время очень близко приблизилась к моему лицу, так, что если бы я посмотрел вверх, то увидел бы ее нижнее белье, если оно на ней имелось. Но вдруг я почувствовал подвох и догадался о ее намерении в очередной раз унизить Асю. Появилась злость, при этом растерянность и смущение никуда не исчезли, просто включился мой защитный механизм – я вновь зашнуровал ботинок, выпрямился, нагло и громко произнес:

– Раз уж хозяйка в туфлях, то пускай и гости в обуви останутся. Не волнуйтесь… ся,… мы ноги о коврик старательно вытрем.

Татьяна сделала глубокий вдох, затем все-таки открыла дверь в основную часть дома, пригласила жестом внутрь. Оказались на кухне, не слишком большой, неплохо обставленной. Затем она повела нас в следующую комнату, шла впереди, не спеша, покачивая задницей.

В гостиной, увешанной мерзкими, отштампованными на пластике пейзажами и натюрмортами в кучерявых золотистых рамах, с окнами, украшенными тяжелыми бордовыми шторами с бахромой и ламбрекенами, стояла стенка-горка, небольшой плоский телевизор, симпатичное трюмо, два кресла и диванчик с пестрой обивкой.

– Присаживайся, пожалуйста, – пригласила меня Танюша, сама первая плюхнулась на диван, закинула ногу на ногу. Я заметил, что на ней были не колготки, а чулки.

– Мы постоим, наверное, – ответил я, обменявшись взглядами с Асей.

– Долго стоять придется, усаживайтесь уже.

Мы расселись по разным креслам, Татьяна осталась на диване одна.

– Так, уважаемая Татьяна, – обратился я к ней, – И зачем же ты нас пригласила?

– Тебя пригласила, – дерзко ответила она, – Тебя и никого больше. Но раз это все и ее касается, то ладно. В конце концов, третий в беседе не всегда лишний; да и не только в беседе иногда.

– К делу, пожалуйста, – подала голос Ася, с демонстративной вальяжностью скинув свои туфли и подобрав ноги под себя.