Только он обладает верной информацией.
Только он может направить энергию, кружащуюся вне, на двух грабителей.
Только он знает, что украденное несколько часов назад в эту минуту находится в четырех дорожных сумках на борту парома, который утром достигнет рижского порта.
Снаружи и внутри. Мир и я.
Ему не хватило духу взять Сэма самому. Но он сумеет устроить так, чтобы это сделал кто-нибудь другой.
Бронкс положил пальцы на ручку дверцы, посидел так.
Неужели он снова посадит того, кто ради него принес в жертву двадцать три года своей жизни?
Бронкс стиснул ручку, открыл дверцу, выставил ногу в другой мир, но не шагнул в него.
Неужели он выдаст того, кто спас ему жизнь?
Он медленно прошел через огромный гараж, пахнущий машинным маслом и сыростью, коротко кивнул полицейским и направился к железной двери, к лифтам и лестницам отдела расследований.
Дело не в том, что они старший и младший братья.
Дело не в крови, не в преданности друг другу.
Может быть, дело все же в долге, который не выплатить?
Слишком легко эта картина снова и снова вставала у него перед глазами.
Вот почему он перестал встречаться с Сэмом. Всякий раз, как они молчали каждый по свою сторону шаткого стола в комнате для свиданий, долг сидел между ними и шептал:
Бронкс открыл дверь лифта и нажал было кнопку третьего этажа, но передумал.
Лестницы. По лестницам можно подниматься долго.
Достаточно долго, чтобы удостовериться в правильности принятого решения. Оценить несуществующий долг ровно в сто три миллиона крон – и выплатить его.