– Говорю же, Понтуазо…
– Не вижу перебора в том, что нам придется подтирать тебе задницу на пару. Оставайся, где ты есть, и спокойно дождись меня.
– Нет. Мне еще надо кой-кого повидать на том берегу.
– Будь ты собакой, тебя бы давно усыпили. Ты когда-нибудь остановишься, мать твою? Или так и будешь разыгрывать из себя кроху Мегрэ и носиться очертя голову с пером в жопе, когда отовсюду палят? И пусть вертолеты по черт-те сколько миллионов евро за штуку летают за тобой, а бедный папаша гребет в твоем направлении на сраной пироге?
Эрван тоже засмеялся: контраст между возможностями MONUSCO и отца не мог его не позабавить.
– Еще раз повторяю, я ценю твое желание…
– Кто твой свидетель? – спросил Грегуар для вида.
– Мефисто, глава Интерахамве. Полагаю, это имя тебе кое о чем говорит.
– Думаешь, тебе удастся что-то из него вытянуть? – бросил он, не реагируя на замечание сына.
– Имеет смысл попробовать.
– И как ты собираешься его найти?
– Пойду от трупа к трупу.
– А как переплывешь реку?
Эрван не ответил, безусловно оценив абсурдность своего положения. Но Морван не стал зацикливаться на этой трудности: его упертый сынок и тут выпутается.
– Советую тебе не вылезать из своего пня, – настойчиво повторил он. – Не искушай судьбу. Ты и так получил выше крыши.
Внезапно пирога замедлила ход. Они вплыли под лиственный свод. К шуму мотора примешались вопли обезьян и пересвист птиц. Из распахнутых объятий Бога они переместились непосредственно к нему: в собор. Стрельчатая архитектура, витражи на кровле из верхушек деревьев, запахи смол, исходящие от разлагающейся коры. Мощь Африки, когда она переходит от огромного к малому, от необъятности небес к свечению исповедальни, вызывала ком в горле. В Европе будущее читали по линиям руки. Здесь – по прожилкам листьев.
– Я прочел твое досье, папа…
Тон у Эрвана был серьезным, почти торжественным.