Он собирался ответить, когда осознал два факта.

Первый: солнце уже взошло.

Второй: он горько плакал.

65

Всю ночь Морван спускался вниз по реке на своей пироге с мотором вместе с Кроссом и молчаливым рулевым – про него можно было бы забыть, если бы он не обходил с такой легкостью все ловушки, расставленные течениями и стремнинами. Около трех часов ночи Морван обнаружил, что сын несколько раз пытался с ним связаться – и он пропустил звонок! Он перезванивал ему до самого рассвета, но все впустую. Наконец Эрван ответил.

– Как там дела? – с ходу начал Морван без предисловий.

– Припекает. И сразу со всех сторон.

– Мы слышали стрельбу.

– Сейчас затихло.

– До следующего раза. Где Сальво?

– Ты знаешь Сальво?

– А ты что думал? Что я тебе дам уехать без прикрытия?

Повисла пауза, как если бы Эрван на том конце пытался прикинуть, до какой степени его поимели. И никаких сожалений по этому поводу: за своими нужно всегда приглядывать. Кстати, баньямуленге морочил голову и ему тоже.

– Он исчез. С чемоданом, набитым бабками…

– Для кого?

– Для Духа Мертвых.

Ничего удивительного: Сальво, будучи наполовину конголезцем, а наполовину тутси, всегда служил курьером, посредником между двумя народами, которые друг друга ненавидели. Одним махом он убивал трех зайцев: взяв бабки у Морвана за то, чтобы сопровождать сына, а у Эрвана за то, чтобы помочь в расследовании, он добрался до Лонтано, чтобы передать деньги за какой-то трафик и получить свой процент. Он заполучил и четвертого зайца, испарившись вместе с доверенным капиталом.

Эрван подтвердил – голос у него был и прерывистый, и измотанный:

– Не знаю, чего эта скотина добивалась… Проделать такой путь вместе со мной, чтобы исчезнуть в последний момент. Проще было сесть в самолет вместе с тем чемоданом и улететь в Европу.