А в принципе их свадьба ничем особенным не отличалась от любой другой деревенской. Как положено, крестьяне выстроились вдоль дороги и осыпали путь перед церемонией цветами. Жених с невестой, родители и гости пешком отправились в церковь, а оттуда — в дом Вителли. Теперь наоборот — из свадебной процессии в толпу рассыпали засахаренный миндаль.

Свадебное пиршество продолжалось до полуночи, а с утра пораньше молодые должны были укатить на своем «альфа-ромео» на виллу доктора Тазио вблизи Корлеоне. Когда садились в автомобиль, Майкл с удивлением обнаружил, что мать Аполлонии тоже собирается ехать с ними.

— Так хочет невеста, — пояснил отец. — Ведь она совсем молода и невинна, ей страшно оказаться одной после первой брачной ночи. Надо, чтобы кто-нибудь из близких был рядом, чтобы наставить, успокоить, помочь, если что не так.

Майкл посмотрел на Аполлонию и увидел вопрос в ее темных, как ночь, огромных глазах. Он улыбнулся и кивнул ей головой.

Поэтому, когда машина с новобрачными подъехала к вилле доктора Тазио, на заднем сиденье размещалась новоиспеченная теща Майкла Корлеоне.

Но теща не стала надоедать своим присутствием. Как только они прибыли на место, синьора Вителли обняла и расцеловала свою дочь и немедленно испарилась, предоставив молодым возможность уединиться в огромной, специально прибранной спальне.

Аполлония долго стояла, не снимая даже легкой накидки, в которую укуталась поверх подвенечного платья перед дорогой. Слуги внесли в спальню сундук с приданым и дорожный чемодан невесты, но она не прикасалась к вещам, не пыталась обжиться в незнакомом месте, а словно затихла изнутри, затаилась. Ее состояние передалось Майклу. Они оба не дотронулись ни до вина, приготовленного для их услады на столике рядом с постелью, ни до легких воздушных пирожных, крошечных, как полевые цветы. Огромная низкая кровать гипнотизировала Аполлонию, как змея кролика. Она не решалась шевельнуться, ожидая, что Майкл сделает первый шаг.

А Майкл, завладев желанной девушкой на правах законного супруга, заполучив ее для себя одного, о чем мечтал со всей силой мужского желания, теперь, когда перед ним не было уже никаких препятствий и он мог безраздельно насладиться этим нежным, ароматным плодом, вдруг почувствовал полную апатию. В молчании смотрел Майкл, как она стоит, повесив тонкие руки, посреди комнаты, как снимает кружевную фату и вешает на спинку стула, а затем укладывает на сиденье свой нарядный свадебный венец. На туалетном столике перед большим зеркалом выстроились флакончики и баночки со всевозможными духами и кремами — Майкл позаботился об этом заранее, чтобы еще раз порадовать ее. Аполлония с минуту разглядывала незнакомые предметы с видом любопытствующей кошки, потом равнодушно отошла.