Вечерами они вместе бродили по тесному саду меж роскошных скульптур, а по ночам в тишине и темноте своей спальни часами неистово и счастливо предавались любви. Майкл никак не мог насытиться телом Аполлонии, ее кожей цвета топленого молока, ее огромными карими глазами, манящими, как звезды, ее ароматом, напоминающим запах цветущих трав. Они так подходили друг другу, что казалось, Господь специально подобрал их в пару, действительно свершив этот брак у себя на небесах.

Часто они в изнеможении засыпали уже на рассвете. Майкл любил смотреть на прекрасное, будто созданное руками ваятеля, тело своей возлюбленной в лучах раннего утреннего солнца, пробивающегося сквозь плотно затянутые шторы.

В первую неделю молодые совершали небольшие путешествия по округе на «альфа-ромео», но вскоре дон Томмазино предупредил Майкла, отведя его в сторону, что прогулки сейчас небезопасны. Благодаря такому приметному событию, как свадьба, личность Майкла Корлеоне перестала быть тайной для здешнего населения, а значит стоило предпринять дополнительные меры предосторожности против длинных языков и еще более длинных рук врагов Семьи Корлеоне.

Теперь вокруг виллы старого доктора постоянно дежурили вооруженные телохранители, готовые в любую минуту пустить в ход свои лупары. Кало и Фабрицио с еще большим усердием исполняли прежние обязанности. Майклу и его молодой жене пришлось отказаться от любых прогулок за пределами усадьбы, ставшей местом их добровольного заточения.

Чтобы занять время, Майкл занялся обучением Аполлонии чтению и английскому языку. Иногда он гонял автомобиль вдоль ограды усадьбы и давал ей подержаться за руль.

Дон Томмазино опять стал исчезать на целые недели: его отвлекали неотложные дела. Доктор Тазио, поясняя, что дон пропадает не по своей воле, рассказал о «новой мафии» и новых формах бизнеса. Молодые мафиозо в Палермо упорно наступали на пятки старым вождям.

Однажды к Майклу обратилась одна из старых служанок, подававшая на стол блюдо со свежими фруктами. Впрочем, она была даже не служанкой, а крестьянкой, взятой в дом для услужения молодым. Прямо в присутствии дона Томмазино и доктора Тазио старуха спросила:

— Скажите, молодой синьор, правда ли, что ваш отец — дон Вито Корлеоне?

Дон Томмазино, услышав это, с неудовольствием покачал головой: ничего себе тайна, когда ее знает каждый встречный. Майкл посмотрел на женщину пристально, и по ее глазам увидел, что его ответ для нее жизненно важен.

— Вы знали дона Корлеоне? — вопросом на вопрос ответил он.

— Крестный отец спас мне жизнь, — сказала она. — Или уж во всяком случае уберег от дурдома.