– Да, обычной соли. У вас есть солонка?

– Сейчас принесу.

Алекс взяла солонку на кухне и поднялась в свою спальню. В комнате стоял жуткий холод, и ей было страшно задерживаться даже на секунду. Она схватила маленький столик у кровати и поспешила в спальню Фабиана.

– Спасибо. – Мэтьюс взял у нее столик и солонку, будто это были игрушки, которые он отбирал у ребенка.

Они готовились так, словно репетировали это заранее. Оллсоп отодвинул три стула, а Мэтьюс тем временем вытаскивал предметы из сумки и раскладывал их на столе.

В центре он аккуратно поставил две маленькие свечи, потом потир, бутылку с вином и серебряный поднос. Они действовали молча, не обращая на нее внимания, словно забыли о ее присутствии. Словно, раздраженно подумала Алекс, было вообще не важно, здесь ли она.

Мэтьюс достал чашу для святой воды, налил в нее немного из контейнера, беззвучно, одними губами, произнося при этом молитву. Потом насыпал туда соли, взял чашу, повернулся, посмотрел на Алекс.

– Помилуй нас, Господи, просим Тебя.

Он вытащил из сумки кропило с серебряной ручкой, обмакнул в воду, прошел мимо Алекс, с силой махнул кропилом на стену. Повернулся и торжественно повторил процедуру у каждой из четырех стен. Потом извлек из кармана золотую зажигалку «Данхилл», зажег свечи.

Оллсоп аккуратно вылил оставшуюся воду в контейнер и положил чашу в сумку.

– Начнем? – сказал Мэтьюс.

Алекс села перед двумя священниками.

– Вы проходили конфирмацию, насколько я понимаю? – спросил Мэтьюс.

Алекс кивнула.

– Помолимся, – громко, требовательно сказал он, словно обращаясь к подсудимым.

Молодой священник аккуратно сложил руки, поднес к лицу.

Это больше походило на школьные занятия, чем на религиозную службу. Она безмолвно подражала ему, дрожа от злости и унижения.

– Услышь, Господи, молитвы наши, мы смиренно просим Тебя о милости.

Неужели эти двое знали что-то такое, чего не знали остальные? С их виниловой сумкой и серебряными побрякушками? Неужели они знали нечто большее, чем Морган Форд? Чем Филип? Не были ли всего лишь парой шарлатанов под надежной вывеской христианской веры, пусть и действующих из лучших побуждений? Или они несли в себе авторитет и власть Божественной силы, превосходящей все остальные? Какой силы?

Она наклонилась вперед и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, ощутить связь с Господом, с которым она говорила маленькой девочкой. С Господом, который слушал, защищал ее и все делал как надо.