– Я бы на вашем месте бежала бы отсюда куда глаза глядят.

– Но вы здесь, Катрин. И не на моем месте, а на своем…

– Думаю, что я здесь долго не задержусь. Сыта по горло вашими апокалиптическими штучками.

– Неужели вы не хотите узнать? Неужели вы не хотите пройти весь путь до конца? Вы ведь уже ступили на него, Катрин…

– Предпочитаю наблюдать за событиями с материка. И прочитать о конце света в газетах, Херри.

– Вы осторожная.

– Да.

– Почему вы не хотите мне помочь? Я уверен, что если бы вы захотели…

– Я и так сделала для вас все, что могла. И слово «Возьми!» тоже нашла я, не забывайте. Вам остается только внимательно оглядеться по сторонам, Херри. Удовлетворить свой исследовательский зуд.

– Нет, я сказал не правильно. Вы не осторожная. Вы боитесь.

Если я чего-то и боялась, то только Херри с кочергой в тонких интеллигентных пальцах.

– Боюсь? Чего?

– Что все это окажется правдой. Вы не хотите признаться себе, что поверили в существование Зверя, что вы с самого начала знали о предназначении картин. Что смерть до сих пор преследует тех, кто с ними соприкасается.

– Но мы-то с вами живы, Херри.

– Мы живы, потому что не случайны. Мы призваны. Мы расчистили дорогу и теперь должны соединить картины. Без нас этого не произойдет. Без вас, Катрин. Поэтому-то вы и приехали на остров.

Черт возьми, он не просто безумец, он еще и маньяк! Что значит – «расчистили дорогу»? Раскидали трупы по сторонам, что ли?! Когда-то картина шепнула на ухо Херри-бою – «ты должен остаться». И он остался. Интересно, что еще она шепнула ему на ухо? «Абсолютный эффект, и никаких следов»?

Я поднялась.

Как можно больше естественности, Катерина Мстиславовна, не нужно показывать ему, что ты чего-то боишься.

– Куда вы, Катрин?

– Пойду пройдусь, – как можно беспечнее сказала я. – Подышу воздухом, подумаю над вашими словами. Они заслуживают того, чтобы над ними подумали.