– Вам бы лучше вернуться в больницу, – посоветовал Лепидопт. – Ваша жена выглядела расстроенной.

Беннет понурил плечи.

– Ее отец в этой шайке, – пробормотал он. – Она думает, что он все эти годы страдал амнезией. Она попытается с ним связаться.

Лепидопт заметил, как «Хонда» подмигнула фарами: два раза быстро, потом еще раз. Это означало: «Все в порядке».

– У нее ничего не выйдет. Возвращайтесь к ней.

Беннет проследил за взглядом Лепидопта, кивнул и поспешил к стеклянным дверям, скрывшись за ними. Все равно ему бы влетело за курение в здании.

Направляясь к машине, Лепидопт не стал похлопывать по поясу над правым карманом брюк – он и так чувствовал, как упирался в бедро, скрытый курткой, автоматический пистолет 22-го калибра. В нижний край куртки он вшил две стальных шайбы – чтобы быстро откидывать его в сторону.

Старик в костюме заметил его и улыбнулся, положив обе руки на крышу машины.

– Орен, – сказал он негромко – голос едва одолевал эти несколько метров тротуара, и Лепидопт с трудом разбирал слова. – По-моему, вы отклонились от утвержденного плана.

Он говорил с идеальным произношением американского телеведущего.

Должно быть, катса из Праги, сообразил Лепидопт. И каким образом он нас здесь отыскал? Палец! Они положили что-то в палец.

Когда до машины оставалось всего несколько шагов, он понял, что можно не спрашивать удостоверение личности – старик был ему знаком. Это был тот инструктор, который возил молодых студентов «Халомота» в пустыню к северу от Рами в 1967 году и призывал вавилонского демона ветров Пазузу – бешено вращавшийся вокруг них и при этом абсолютно неподвижный вихрь.

Улыбка старика не успокоила его.

– Любой план – это фундамент для изменений, – буркнул Лепидопт. Эта старая моссадовская поговорка отражала изменчивую природу полевых операций. – Последние события показали…

– А на сервирут рассчитывать нельзя, – перебил старик. Слово «сервирут» означало «вероятность»: израильский генштаб употребил этот термин, опровергая вероятность неожиданной атаки со стороны Египта и Сирии в 1973 году, – той самой неожиданной атаки, что последовала сутки спустя, и Голда Меир потом говорила, что вздрагивает всякий раз, услышав это слово.

Лепидопт вспомнил Сэма Глатцера, Эрни Боззариса, детектива из боззарисовских саяним в Сан-Диего… Ничто не предполагало их гибели.

– Верно, – выдохнул он.

– Ты здесь закончил? – спросил старик и, когда Лепидопт кивнул, предложил:

– Давай ознакомимся с ситуацией.

Лепидопт сел на заднее сиденье, а катса, обойдя машину, занял место рядом с водителем.