– Я могу его прикрыть, – не оглядываясь, сказал Мишел. – Купишь пару бутылок виски, Орен.
Лепидопт сжал губы. Он помнил, как использовалось виски для определенных демонстраций в годы его учебы.
– Этот агент, – продолжал Мишел, – как ты его завербовал?
– Представился агентом АНБ. Пришлось действовать поспешно – его дочь чуть не впустила в себя диббука.
– Диббука… – седая голова впереди кивнула. – Как, по-твоему, ты обозначишь этого агента в твоем итоговом
Сине-белым, цветами израильского флага, обозначались агенты, всецело преданные делу Израиля.
– Думаю, он пойдет под грифом В, – ответил Лепидопт. – Может быть, «В минус». Он с самого начала лгал нам о том, куда спрятал письма Эйнштейна, но все агенты в чем-то лгут.
– И в идеале вообще никогда не узнают, что они – агенты, – уточнил Мишел. – По крайней мере он считает, что работает на АНБ, даже если агент АНБ сорвал планы диббука. Так?
– Так.
Лепидопт поймал в зеркале заднего вида сочувственный взгляд Малка.
– Надеюсь, ты помнишь, – сдержанно произнес Мишел, – что ты – что мы – не пользуемся здесь обычными каналами. У нас нет дипломатического иммунитета, если поймают – отправимся за решетку как шпионы.
– Хотел бы я знать, в шпионаже
Мишел рассмеялся.
– Думаю, для ареста будет достаточно и того, что ты выдал себя за сотрудника АНБ. А еще их заинтересует твой американский паспорт. Ты до сих пор играл очень быстро и свободно. Я здесь, чтобы тебя приструнить и спасти тебе, бунтарю, шкуру.
Лепидопт устало покивал, хотя старик его не видел. Он гадал, найдется ли в баре отеля разрешенная еда. На кошерные сэндвичи надеяться, конечно, не приходилось. Может быть, сельдерей и морковные палочки. И побольше!
– На самом деле он из Моссада, – тихо произнесла Шарлотта. – А не из АНБ.
Она протянула руку, и Маррити взглянул на стеклянный столик, чтобы она смогла увидеть свой бокал с мартини.