– Я отвезу вас домой, Эмма. Вы устали и слишком истерзаны воспоминаниями, чтобы сейчас ясно соображать. Вам надо прийти в себя и собраться с мыслями.

Слова ее понятны и действуют успокаивающе. «Собраться с мыслями. Да, вот что мне сейчас надо. Именно это и говорит обычно Пол, когда его что-то тревожит». И все же мне нет надобности собираться с мыслями: они уже долгие годы постоянно при мне.

Когда мы возвращаемся, я вижу, что Гарри стоит на стуле, оглядывая танцевальный зал и взволнованно щипля себя за руки.

– Ты куда вообще пропала? – кричит она, едва меня заметив. – Взяла и вдруг исчезла. Я уже полчаса тебя выглядываю.

Но при виде моего лица мигом умолкает. Должно быть, я и впрямь выгляжу ужасно, потому что Гарри берет меня за руку и снова выводит наружу, говоря на ухо:

– Что стряслось, Эмма? Ты где была?

– Разговаривала с Кейт, только и всего. Извини, что тебя так напугала, – отвечаю я, пытаясь придать уверенности голосу.

– О чем? О чем вы с ней говорили?

– Сейчас уже не важно. Я устала, Гарри. Поеду я домой. Кейт меня подвезет.

Гарри вперивает взгляд в Кейт, которая разговаривает возле своей машины с молоденьким парнишкой, давая ему деньги на такси.

– Это вы ее так расстроили?! – кричит на нее Гарри, и у паренька появляется испуганный вид, будто это его в чем-то обвиняют.

– Нет, Гарри, вовсе не она, – останавливаю я подругу. Мне хочется скорее все это прекратить. Еще каких-то эмоций я уже не вынесу. – Просто слишком много для меня за один вечер. Со столькими сразу повидалась. Столько воспоминаний, и далеко не все хорошие.

– Прости, Эмма, – стискивает мне руку Гарри. – Не надо было мне тебя сюда тащить. Я провожу тебя до дома.

Но я качаю головой:

– Не беспокойся, со мной все хорошо.

Нити моей ужасной истории все еще разматываются у меня в голове, и я не способна делиться этим с кем-либо еще, даже с моей ближайшей подругой. Гарри огорчится из-за меня и рассердится, и, помимо собственных переживаний, мне придется справляться еще и с ее эмоциями. Она не поймет, почему я предпочла поведать свою тайну незнакомому человеку. Но мне это показалось как раз более безопасным. Мое сегодняшнее признание было почти что анонимным.

– Я тебе утром позвоню, – бросает напоследок Гарри, когда мы трогаемся с места, и расстроенно машет мне рукой.

До моего дома мы едем довольно долго, виляя поначалу темными проулками, потом выскакивая под ослепляющий свет встречного потока на автостраде. Мы почти не разговариваем. Я лишь даю указания, куда ехать. Мол, здесь налево, потом по круговому перекрестку. Мы с Кейт обе глубоко погружены в собственные мысли. Я заново переживаю свой позор, и меня теперь преследует неодолимый страх.