Мы добрались до фермы Вестонов еще засветло – что говорило не только о выносливости нашей лошадки, но и о моих извозчичьих способностях. Иосия Вестон, хоть его и застал врасплох вид туземца в моем вечернем платье, сообщил, что доктор с Кларой где-то у ручья за домом, снова рисуют. Это меня не удивило – доктор обладал поразительным терпением в подобных вещах, а если ребенок отзывался на какую-то конкретную форму обращения или общения, он мог отдаваться этому занятию целыми днями. Велев Эль Ниньо раздобыть корма и воды для нашей лошади, я бегом кинулся к ручью.

Стремглав обогнув большой огород, я проскочил через кукурузное поле, понесся вдоль берега громкого чистого ручья и сообразил, что все больше волнуюсь – вот только неясно, о чем. Я скакал и прыгал по камням и грязной траве на берегу в поисках доктора и Клары, но не нашел их там, и, даже понимая, что они не услышат меня за шумом бегущей воды, я пару раз выкрикнул их имена, не останавливаясь, чтобы услышать ответ. Наконец, минут через пять этих бросков и скачек, я заметил спину доктора где-то в полумиле от дома вверх по ручью. Он сидел под большим кленом, один из корней которого изогнулся в виде некого помоста над потоком. Клара тихо сидела напротив него, что-то рисуя.

Наконец добравшись на расстояние слышимости, я чуть замедлил шаг. Тот участок ручья, где сидели эти двое, образовывал небольшую излучину, и вода плескалась в спокойной заводи – уже настолько тихо, что я мог расслышать мягкий голос доктора, когда он обращался к Кларе. Судя по тому, что мне было слышно из его слов, его попытки достучаться до девочки находились в критической стадии:

– … так что, видишь, Клара, я начал понимать, что в случившемся не было моей вины, – и если бы я только рассказал другим правду о том, что произошло, это бы лишь помогло. Помогло мне остаться невредимым, и помогло бы моему отцу прекратить совершать подобные вещи.

Все это было вполне предсказуемо: повторюсь, я уже слышал об этом от доктора, и хотя мне хватило ума приближаться потише, я прикидывал, что сейчас последует пауза в разговоре – во время безмолвной попытки Клары охватить его последнюю мысль своим нарушенным юным умом. Я дожидался этой паузы, решив, что как раз тогда смогу изящно вступить и объявить, что нам следует срочно возвращаться в город.

Но вместо этого моя челюсть попросту отвисла, когда я услышал, как Клара отвечает доктору мелодичным, чуть хриплым, но все же поразительно чистым голоском:

– А твоему папе стало лучше?

Я увидел, как доктор медленно кивнул:

– Он был очень больным человеком. Как твоя мама. Но да, в конце концов ему стало лучше. И ей тоже станет.