Беттингер еще крепче обнял дочь и погладил ее по спине, чтобы не повторять спасительной лжи.

– Позволь мне помочь мамочке, чтобы мы могли уйти.

Девочка кивнула в парку отца.

– Хорошо.

Детектив завернул дочь в одеяло, как ребенка, и пошел в ванную комнату, чтобы взять там нужные медицинские препараты. У него отчаянно дрожали руки, и, закрывая зеркальную дверцу, он не стал смотреть на свое отражение.

Затем Жюль подошел к Алиссе. Нос и губы обнаженной женщины были разбиты, из лица торчали осколки стекла. Трусы свисали изо рта и из левой глазницы.

Пища устремилась вверх к горлу ее мужа.

Наклонившись в окно, он отправил часть своих внутренностей в землю Миссури. Отвратительный запах и пар стали подниматься над лужей, и вскоре он сделал глубокий вдох и поднял голову.

Потом Беттингер опустился на колени рядом с Алиссой, вытащил трусы у нее изо рта и перерезал пластиковые наручники. После этого осторожно вытащил осколки стекла из ее карамельного лица и наложил легкие повязки на раны, которые не показались ему особенно глубокими. Наконец накинул одеяло на дрожащее женское тело и нащупал пульс на запястье. Тот был медленным, но ровным.

Наклонившись еще ниже, Жюль осмотрел трусы, торчавшие из левой глазницы Алиссы, и на несколько мгновений его полностью парализовала ярость.

– Она в порядке? – спросила Карен.

Детектив откашлялся.

– С ней все будет хорошо.

– Я могу помочь?

– Оставайся здесь и постарайся согреться. – Слова мужчины тут же стали паром.

Беттингер взялся за свисающий кончик трусов и затаил дыхание, а потом медленно и осторожно пошевелил рукой.

Ткань натянулась, и голова Алиссы упала вперед. Прозрачная жидкость потекла по ее щеке, но ее мужу не удалось вытащить трусы.

Раненая женщина застонала.

Жюль погладил Алиссу по голове, опустил ее на ковер и дрожащей рукой вновь взялся за ножницы.

Детектив обрезал трусы так, чтобы осталась лишь та часть, что находилась внутри глазницы. Рассеченное веко дернулось, пытаясь закрыть ткань, и ему пришлось отвернуться.