Я был по-настоящему зол. В первую очередь на себя. Ну почему мне не пришло в голову распорядиться выставить охрану?!

– Не расстраивайтесь, Петр Дмитриевич, – попыталась успокоить меня докторша. – Возможно, там были просто бродяги.

– Увы, это маловероятно.

Раз на раскопках кто-то побывал, то улики, если они там имелись, конечно, пропали. Утешал я себя лишь мыслью о том, что правильно сделал, решив разрыть имение Вышинских. Если Бродков видел там злоумышленников, то не просто же так они пришли туда. Возможно, на месте раскопок еще что-то осталось, случайно, разумеется. Ведь всякое бывает. Иной раз даже самый внимательный глаз что-нибудь да пропустит. Мне можно было надеяться лишь на удачу. Еще следовало опросить рабочих. Не заметили ли они каких изменений или посторонних следов?

Пауза в разговоре затягивалась. Все были смущены моим расстроенным видом, и я поспешил сменить тему.

– Кстати, доктор, – обратился я к Фаэтонову, вспомнив свой разговор с Мериме, – вы не знаете, как звали того офицера, который служил вместе с Армиловым и погиб при загадочных обстоятельствах?

Тот нахмурился и спросил:

– Почему вы решили, что я в курсе этой истории?

– Я передал Петру Дмитриевичу наш с вами разговор, – сказал Мериме.

Брови местного врача приподнялись.

– Не помню, чтобы я говорил что-либо подобное, – сухо сказал он.

– Прошу прощения, – Мериме пожал плечами, не желая настаивать. – Должно быть, я что-то перепутал.

– Видимо, так! – буркнул Фаэтонов.

Вид у него был крайне недовольный.

Остаток вечера прошел в приятной, вполне дружеской атмосфере, хотя я заметил, что Мериме и его коллега не перекинулись больше ни единым словом.

Когда мы ушли от Фаэтоновых, сели в экипаж и поехали в гостиницу, я напрямик спросил Мериме, как он объясняет нежелание местного эскулапа признаваться в очевидном.

– Дело в том, что Эдуард просил меня никому не передавать его рассказ об Армилове, – ответил доктор, несколько смущаясь. – Думаю, он его слегка побаивается. Я вам все выложил. Мне показалось, что вам грозит опасность, и вы должны знать, что происходит. Я был обязан предупредить вас о том, что не стоит говорить Фаэтонову об этом. Простите великодушно. Из-за меня вы попали в неловкую ситуацию.

– Ничего страшного не произошло. Вы действительно не могли предвидеть, – поспешил я успокоить своего спутника. – Кроме того, это я должен извиниться за то, что невольно выдал вас.

– Мы оба обремизились, – подвел итог Мериме. – Фаэтонов боится, что его сочтут сплетником, или же Армилов узнает, что он болтает о нем. Думаю, в этом все дело.