Доктор удивленно поднял брови.

– Хотите поехать с ними усмирять толпу?

– Да.

– Зачем?

– Я представитель власти и должен быть с местными полицейскими.

– Что ж, удачи вам.

– Благодарю.

Я попрощался с доктором, быстро привел картотеку в порядок, а затем вышел на крыльцо.

В деревне царило оживление, тут и там мелькали фигуры людей, спешивших куда-то. Я решил, что они направляются к выезду из Кленовой рощи, желают присоединиться к тем, которые уже ушли.

Армилов уехал, но неподалеку стоял полицейский экипаж. К нему подошли двое квартальных. Я присоединился к ним, и мы поехали через деревню.

Спустя несколько минут впереди показалась большая толпа, собравшаяся на площади возле церкви. Мужчины, женщины, дети и старики что-то кричали, спорили и яростно жестикулировали. Даже на расстоянии было ясно, что люди охвачены опасным возбуждением.

Я увидел коротышку Леонтия, подпрыгивающего, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Рядом с ним держался постоялец его гостиницы, господин Козловский. Он время от времени наклонялся к хозяину «Диониса» и что-то говорил – должно быть, рассказывал о том, что происходило в гуще толпы.

Я прислушался к выкрикам, но, кроме отдельных слов, преимущественно ругани, ничего не разобрал.

Вдруг к экипажу подбежала какая-то девушка в шляпке и окликнула меня. Я узнал Елену Веретнову, горничную госпожи Киршкневицкой.

– Добрый день, сударыня, – приветствовал я ее, свесившись с повозки. – Что вы делаете в этой суматохе?

– Послушайте, господин Инсаров! – воскликнула она, хватая меня за рукав.

Девушка была очень взволнована и все время оглядывалась по сторонам, словно опасалась кого-то.

– Мне нужно вам кое-что сказать! Очень-очень важное!

– Я слушаю, сударыня.