– А ты…

Силуэт кивнул.

– Да, я тоже сидел в машине, но был пристегнут. А они – нет. Они погибли мгновенно, – голос Гэбриэла дрогнул.

– А потом тебя забрали Джеффри с Диной?

– Скажите мне, Чендлер… Вы когда-нибудь наказывали детей?

Тихий голос снова зазвучал зловеще, луч фонарика задергался. Гэбриэл начинал выходить из себя. Чендлер не знал, хорошо это или плохо. Лучше общаться с уравновешенным человеком, которого можно вразумить, или же с бешеным психом, который в гневе может совершить – смертельную – ошибку?

– Ну да… – неуверенно ответил Чендлер.

– Всерьез? По-настоящему?

– Шлепал, бывало, если совсем что-то страшное натворят. Но нечасто.

– А стали бы вы их наказывать за хорошее поведение?

– Нет, конечно.

– Вот, в частности, вы бы наказали Сару, соверши она ошибку во время первой исповеди?

Поскольку речь снова зашла о детях, Чендлер решил поддержать разговор – вдруг Гэбриэл сболтнет что-нибудь о том, куда спрятал Сару и Джаспера. Но нужно быть осторожным: фонарик трясется, значит, убийца на взводе.

– Ни в коем случае. Никто не совершенен.

– Вот именно, – сказал Гэбриэл чуть спокойнее. Видимо, ответ его удовлетворил. – Никто не совершенен, ничто не совершенно. Люди ошибаются. Вы бы стали воспитывать ребенка из-под палки? Избивать и унижать его за каждую провинность?

– Как тебя?

Гэбриэл навел фонарик поточнее.

– Когда я спрашивал у них… – продолжил Чендлер.

– Вы разговаривали с ними?! – гневно воскликнул Гэбриэл.

– Я хотел…