— Что ты говоришь?
— Я говорю, что если начнешь копать, то встанешь с чудовищем лицом к лицу. Одна. Слабая. Без союзников. Без крыши. Одного меня недостаточно, чтобы охранять тебя. Не потому, что я не хочу, я буду пытаться. Можешь рассчитывать на меня. Потому я покажу тебе это место. Если хочешь, если решилась, то идем. Тебе незачем портить кровь жителям этих деревень. Подвергать опасности и их, и себя.
Она смотрела на него с любовью и преданностью, после чего бросилась в объятия.
— А если со мной что-то случится, то не бросай Фиончика.
— До конца моих дней. — Он погладил ее по голове. — Жизнь за него отдам, если потребуется. Ни один волос не упадет с его головы. Хлеб, мясо и мед у него всегда будут. Это я могу тебе пообещать. Вайна его не коснется. Он не захочет помнить.
— Но я хочу! — расплакалась Лариса. — Я хочу похоронить деда.
— Янке Шафрану уже все равно. — Он взял ее за руку. — Начни работать у меня.
Она согласно кивнула. Петр обрадовался, понимая, что она будет воевать на его стороне. Вместе они выиграют не одно сражение. За правое дело, которое никогда не девальвирует, — имущество.
— У тебя есть эти документы? — робко спросила Лариса. — Я хочу удостовериться, что он точно там. Лежит ли он в той могиле недалеко от Старых Пухал.
Петр напрягся, понимая, что не сможет спасти ее. Эту девицу так и тянуло куда не надо, с тех пор, как она родилась. Она всегда делала неправильный выбор. Даже если перед ней было десять путей, она выбирала самый трудный из них. Он хотел сказать ей: «Беги. Найди себе кого-нибудь. Забудь меня» — но сказал совершенно другое:
— К сожалению, нет. Это единственная загадка, которая меня сейчас интересует. Тот, в чьих руках сокровище Малой Беларуси, сейчас раздает карты в городе. Я бы отдал половину того, что имею, за это знание. Но вскоре правда выйдет на свет божий. Мы узнаем об этом, как только прольется кровь.
* * *
Из носа Романовской хлынула кровь, когда она нагнулась, чтобы поставить в машину последнюю коробку, вынесенную ночью из квартиры профайлера. Кристина понимала, что это от переутомления. Ей всегда требовалось сна больше, чем среднестатистическому человеку, — девять, иногда даже десять часов. Она считала, что три «С», то есть сон, секс и спокойствие, являются гарантией красоты и замедляют процесс старения лучше самых дорогих косметических процедур. Сейчас, когда в городке стало происходить все это, она спала максимум по четыре часа. Сегодня тоже вряд ли у нее получится лечь пораньше. Ее ждала ночь, проведенная на ногах. Доман выехал за город, чтобы показать дорогу Губерту Мейеру, психологу из Катовиц, который блуждал по приграничным дорогам уже более двух часов.