Кингу Косек все любили и очень хорошо характеризовали. У нее практически не было врагов. Поэтому идеологический мотив рассматривался очень серьезно. Она состояла в «Православном братстве». Принимала участие в обрядах перед свадьбой Бондарука. Была членом «Союза польских белорусов», а в студенческие годы активно работала на белорусских националистов. Ее видели с разыскиваемой Ивоной Бейнар до похищения, и казалось, что девушки были в хороших отношениях. Полиция не могла исключать, что она что-то знала о похищении невесты и поэтому стала жертвой нападения. Польских националистов уже просветили насквозь, но было заранее ясно, что они обеспечивают алиби другу другу. Свой покрывал своего, и следователи не могли пробиться сквозь стену молчания. Так что этот путь мало что дал.

Тем временем местные передавали из уст в уста, что уже многие годы в Хайнувке пропадают молодые женщины. Радиожурналист тут же выдвинул гипотезу о том, что людоед, скорее всего, съедал их и потому тела не найдены. Фоном для этой провокации пустили музыку из фильма ужасов. Романовская представила себе выражение лица пресс-секретаря белостокского управления, который взял на себя контакт со СМИ. Как видно, он справлялся с задачей не лучше, чем их Ирена Куптель, которая, по крайней мере, была знакома с местными журналистами и знала, что и кому можно сказать. Тем временем поляки из других районов страны потеряли голову от хайнувского Ганнибала Лектера. По Фейсбуку кружили группы поддержки Красного Паука, биографию которого тотчас откопали, словно из-под земли. А работы Лукаса, бывшего любовника Залусской, запредельно поднялись в цене. Великолепного подозреваемого разыскивал весь популярный сайт знакомств darling.pl.

Романовская уже собиралась выключить радио, но передумала, потому что журналист, борясь со смехом, зачитал лимерик, который со вчерашнего дня кружил по Сети:

«Семьдесят тысяч лайков! — прокричал ведущий, заканчивая репортаж от стен хайнувской больницы. — Наконец городок на краю Беловежской Пущи дождался славы».

Романовская, причмокнув, выключила радио и припарковалась возле участка.

На крыльце ее ждала Саша. В руке она держала свой облепленный детскими наклейками ноутбук и несколько листов бумаги, которые вручила комендантше вместо приветствия. Кристина с трудом выдавила из себя крупицу заинтересованности.

— Планерка была утром. Ты опоздала на какие-то восемь часов, — произнесла она и оглянулась, не оставила ли на заднем сиденье что-нибудь, что Залусской видеть не обязательно. Она надеялась, что Саша еще не знает, что ее отстранили от следствия.