– Сколько было других? – поинтересовалась я.

Он повесил голову и уставился в пол.

– Ну? – спросила я наконец, так и не добившись ответа.

Он поднял на меня глаза:

– Только она одна. Я тебе клянусь. Даже не знаю, о чем я думал. Было так тяжело…

Я подняла ладонь, чтобы его остановить.

– Нет, ты послушай, – возмущенно продолжал он. – Мне все это было так тяжело. Я не знал, что у нас с тобой происходит. Все шло как-то не так, верно? Ты же сама знаешь.

Я сурово воззрилась на него. Пусть только посмеет развить эту мысль.

– Ты уже довольно долго не в себе. И меня это страшно огорчает. Беременность, потом Поппи, трудные роды… и потом вся эта катавасия с моей мамой. Я никогда не знаю, чего ждать завтра. Похоже, я больше не вхожу в твой список приоритетов.

Тут я позволила себе криво усмехнуться.

– Ах ты бедняжка, – язвительно процедила я. – Бедный Адам, его девушка залетела, и ей потом пришлось возиться с ребенком. А заодно и иметь дело с его матерью-психопаткой.

– Не начинай опять, Эмили, – произнес он предостерегающе.

– Впрочем, речь не обо мне, правда? – продолжала я, проигнорировав его слова. – Я – не главное. Ты как-то ухитрился представить дело так, будто главное тут – ты. Как с тобой плохо обходятся. Как на тебя не обращают внимания.

Он снова опустил глаза.

– И что же ты предпринимаешь? Идешь и трахаешь кого ни попадя, чтобы снова почувствовать себя мужчиной, доказать, что ты – нормальный, здоровый самец. Потому что главное тут – именно это, верно? Доказать себе, что в тебе по-прежнему это есть.

– Но я чувствовал себя отвергнутым. Мне казалось, что ты больше не считаешь меня привлекательным.

Я рассмеялась:

– Кажется, считалось, что это моя реплика? И тем не менее, вместо того чтобы дать мне время или поговорить об этом, ты решил, что распутать этот узел можно очень просто: переспать с другой.