– То, чему учат иезуиты, никогда не забывается.

– Ситуация такая. У меня есть друг – скорее, деловой знакомый, – который состоит в тайном обществе, где все собрания проходят исключительно на латыни. Такое впечатление, что не обходится без какого-то сатанизма, оргий и всего такое прочего.

– Вроде «Клуба адского пламени»? – спросил Топо.

– А это что?

– Одиозная языческая организация XVII века. Основана английской знатью – притворными дьяволопоклонниками, – и там предавались выпивке, разврату и пиршествам. Вот такой клуб по нам, а, Джонни?

Топо даже не представлял, как близка к правде его шуточка.

– Меня самого раньше звали дьяволопоклонником, – сказал я с ухмылкой. – Вот почему меня так интересует тайный клуб моего друга. Боюсь, не могу тебе сказать, как он называется. Как и имя этого друга. Ты сейчас поймешь, почему. В общем, на прошлой неделе этот друг приходит и говорит, что не сможет посетить следующее собрание. Но для него очень важно знать все, что там происходит. Попросил меня сходить вместо него. Как бы работа под прикрытием. Все в звериных масках. Никаких имен, только цифры. Тайное общество во все края.

– Ты ходил?

– Naturellement. Только дело в том, что никаких оргий не было, одни разговоры. И все на латыни. Друг дал мне маленькое устройство записи, чтобы пронести на встречу. Решил, что мне можно довериться, потому что я не понимаю их галиматьи.

– Галиматья… – повторил Топо с усмешкой.

– В общем, я все записал. И должен отдать запись завтра. И вот тут вступаешь ты, Топо. Я так думаю, на записи может оказаться что-нибудь полезное для меня – ну, знаешь, в деловом смысле. То, что этот парень хочет от меня скрыть. Может, скажешь, что это неэтично?

– Напротив. Изредка я втайне подсылаю своего молодого племянника к конкурентам – скажем, в «Лассер» или «Лука-Картон», – чтобы он на должности подмастерья разузнал их техники. Ресторанный бизнес – это как война. Особенно если у тебя три звезды «Мишлена» и ты хочешь их сохранить. – Топо потер ладони. – Мне это очень нравится. Как быть шпионом.

– Vraiment, – сказал я. И в самом деле война. – Я хочу, чтобы ты перевел запись. Может, мне что-нибудь пригодится в следующий раз, когда займусь бизнесом со своим так называемым другом.

Топо намазал на хлеб мягкий сыр.

– Как долго длится запись?

– Около двух часов. Там не сплошные разговоры. Много длинных скучных пауз, когда все сидят и молчат. Это можешь проматывать. Может, всего около часа латыни.

– Очень хорошо. Я переведу для тебя. Поиграю в шпиона. – Топо позвонил обслуге. – У меня есть старая бутылочка отменного винтажного коньяка. «Круазе» 1908-го. Осталась половина. Я ждал идеального момента, чтобы разделить остатки.