– Идеально, – сказал я. – Попивать прекрасный бренди, пока ты работаешь.
Я придвинул через стол «Минифон» из наплечной сумки. Ресторатор изучил миниатюрное устройство так, будто это незнакомый кухонный прибор. Я видел, что он принял его за игрушку. Тем лучше. Безопаснее. Невинно, как шпионить за конкурентами и воровать рецепты. Вместе с аксессуарами «Минифона» я достал бумагу из отеля «Калифорния».
– Такой маленький, – сказал Топо, рассматривая П-55. – То, что надо для шпиона.
Я подключил внешний динамик и показал своему ретивому переводчику, как управлять машинкой. От моего пера Топо отмахнулся и сказал, что предпочитает собственный механический карандаш. Больше не говоря ни слова, он нажал кнопку «воспроизведение», напряженно склонился над динамиком и принялся за работу.
Было уже за полночь, когда Топо выключил П-55.
– Fini, – сказал Тополински, отодвигая ко мне через стол страницы, покрытые убористым почерком. – Certainement pas orgie.
– И близко не оргия, – согласился я, глянув на то, что он написал. Все на французском. – Давай обсудим.
– Собор?
– Так называется клуб? Собор? – Я разыгрывал из себя натурального дурачка.
Топо кивнул.
– Даже название не сексуальное. Какой был твой номер, Джонни?
– Тринадцать. Trēdecim.
Он притянул к себе страницы и проглядел.
– У тебя убили дочь?
– История моего друга. У меня нет детей. Он только подучил, что сказать на латыни. Я надеялся узнать правду о его дочери на собрании.
Тополински позвонил прислуге.
– Боюсь, тут я помочь не смогу, Джонни. После того как ты объяснил причины отсутствия номера тринадцать на предыдущих двух встречах, об этом больше не упоминалось.
– Черт! – Я нахмурился с фальшивой озабоченностью. – А я думал, что-то на него накопал. О чем была остальная встреча?
– Смещение их председателя. Они называли его Люцифер. Иногда – Владыка тьмы. Как в старом «Клубе Адского пламени», где в шутку часто раздавали дьявольские титулы. Голубая кровь строила из себя сатанистов. Богатые банкеты в стиле черной мессы. Шлюхи, одетые в монашек.
У меня забилось сердце.