– В ее новое заведение еще кто-то ходит?

– Bien sûr. Сюзи – парижская достопримечательность. Comme la tour Eiffel et presque aussi vieux.

– Мяу, – сказал я.

Бижу показала свои коготки, когда назвала Солидор достопримечательностью такого же возраста, как и Эйфелева башня.

– Должно быть, вы дружите, раз ты так о ней отзываешься.

– У нас профессиональные отношения. Очень теплые.

– Сделай одолжение? Помнишь, что я говорил о своем возвращении? Спроси Сюзи, можно ли выступить в ее клубе на один вечер.

Бижу провела красным ногтем по моей груди.

– Tout pour toi, cheri, – сказала она. Для меня – что угодно.

Поскольку «Барон Самеди» был закрыт по воскресеньям, мы с Бижу все утро и день провели в неистовом сексе и нежных ласках. Время, когда я чувствовал себя в безопасности. Все тревоги отступили перед ее теплыми и темными объятьями. Счастливая фантазия, не омраченная угрожающей тенью Цифера. Бижу сияла в моих руках. Я хотел, чтобы это длилось вечно. Но мы пошли на ужин.

Когда утром понедельника я вернулся в номер в «Калифорнии», первым делом отправился в душ. Мне нравилось, что чистая кафельная ванная целиком предоставлена мне. В ванной Бижу я чувствовал себя посторонним. Наслаждаясь утренним кофе, доставленным в номер, я пролистал вчерашний вечерний «Геральд Трибьюн». Никаких упоминаний о Крузмарке. Как бы мне ни хотелось секса и теплого роскошного тела Бижу, я знал, что этим утром прохлаждаться нельзя. Спору нет, мадам Жоликёр прочно вошла в мои мысли. Напомнив ей вчера ночью устроить для меня концерт в дуэте со Сюзи Солидор, я спросил, является ли Солидор такой же «истинной верующей», как мы. Бижу рассмешила меня, когда ответила: «Солидор верит только в Солидор. Ты был в ее храме. Даже у младенца Иисуса нет столько портретов».

Пора одеваться. Кардинал Латур ожидал моего звонка в одиннадцать. Первый гвоздь в гроб. Необходимость ходить к таксофону, проживая в первоклассном отеле, становилась занозой в заднице. Плата за полицейское наблюдение.

В стильном сером костюме я осмотрелся в номере напоследок. В кровати как будто спали. Вчерашняя расписанная «Триб» – по центру на столе. Все в порядке. Когда я закрывал дверь, зазвонил телефон. Это был Эдмон Ленуар.

– Чем могу помочь сегодня, инспектор? – спросил я, мечтая задушить его проводом.

– Я бы хотел видеть вас у себя в кабинете как можно раньше.

– У меня забитый график, – соврал я. – Слушайте, инспектор, со всем уважением – я очень занятой человек. Нельзя звонить в последнюю минуту и ожидать, что я отменю все встречи и полечу к вам.