Она всегда была намного скрытнее и осторожнее Леона, ее гораздо труднее было одурачить или застать врасплох, но и ее я тоже изучил и знал ее слабое место: ей очень нравилось чувствовать себя самой умной. И знай она что-то, чего я не знал, нипочем не упустила бы случая утереть мне нос.

У меня перед ними обоими имелось одно преимущество: они считали меня чуть ли не овощем, но я пришел в себя. И заикание, доводившее меня до бешенства, и провалы в памяти, и прочее дерьмо сейчас мне на руку. Куда проще позволить себе проговориться при том, кто не запомнит ни слова, а если и вспомнит, то не выговорит, а если и выговорит, ему все равно не поверят.

– Это дверь хлопнула? – спросил с лестницы у меня за спиной Хьюго, я так задумался, что не услышал его шарканья и стука трости. – Неужели Мелисса уже вернулась?

Поверх свитера и штанов Хьюго накинул старый клетчатый халат.

– Нет, – ответил я. – Еще рано.

В окошко над дверью светило холодное блеклое солнце.

– А, ну да, – прищурился Хьюго. – Тогда кто это был?

– Детективы.

– Вот оно что, – уже другим тоном произнес Хьюго, пристально посмотрел на меня и спросил, не дождавшись ответа: – Что им нужно?

Меня так и подмывало рассказать ему обо всем, ведь что может быть естественнее? Меня, как в детстве, охватило желание выложить ему всю историю, взмолиться: Хьюго, помоги мне, они считают, это я его убил, что мне делать? Но ему сейчас и так тяжело, он слаб, он угасает – торчащие из рукавов халата костлявые запястья, впалая грудь, широкие ладони, сжимающие трость и перила, – он не способен на чудо, в котором я так нуждаюсь. К тому же я понимал: что бы Хьюго ни решил, он сделает не так, как мне нужно.

– Они считают, что Доминика убили, – ответил я.

– Что ж, этого следовало ожидать, – помолчав, сказал Хьюго.

– Задушили удавкой. Так они думают.

– Господи Иисусе. Да, такое в их практике наверняка встречается нечасто. – И после паузы: – Они кого-то подозревают?

– Вроде бы никого конкретно.

– Как же они все усложняют, – Хьюго раздраженно качнул головой, – вся эта чушь, чистый шпионский роман, как дети, честное слово, а мы им подыгрывай. – Из-за двери снова потянуло сквозняком, и Хьюго поежился. – И эта погода. Еще даже не октябрь, а в кабинете такой холод, что я ног не чувствую.

– Я сейчас закончу разбираться с батареями, – сказал я. – Станет теплее.

– Хочется верить. – Поморщившись, он оперся бедром о балясину, выпустил перила и запахнул поплотнее халат. – Не пора ли готовить ужин? Мелисса еще не вернулась?