На ходу фары Элизабет расщепляли мрак. Асфальт. Желтые полосы разметки. Во тьме по сторонам призраками мелькали дома, в свете редких окон проблескивали гравий и автомобили на тихих въездных дорожках. Она была одна на шоссе – только она, ветер и последняя полоска воспаленного неба, придавливаемая к земле ночной тьмой. Элизабет пересекла широкий ручей, перевалила через холм – дорога опять выровнялась, и справа от нее проглянул извивающийся змеей проселок. С ходу свернув на него – колеса пошли юзом, – она еще издали увидела происходящее, не совсем понимая, что вообще происходит: автомобиль на обочине, в свете его фар мелькают какие-то фигуры. Два человека лежат на земле, Эдриен дерется с третьим. Еще футов через пятьдесят поняла, что «дерется» – не совсем подходящее слово. Эдриен замахнулся еще раз, и его противник повалился на землю – с Эдриеном сверху, кулаки которого продолжали безостановочно вздыматься и опадать, разбрызгивая красное. Свирепость картины была столь невероятной, что даже остановившись и оказавшись вблизи, Элизабет просто не могла двинуться, беспомощно застыв за рулем. Лицо Эдриена было совершенно непроницаемым, а лицо под его кулаками – настолько расквашенным и окровавленным, что едва выглядело человеческим. Она увидела Плаксу, совершенно неподвижного, и еще одного лежащего человека, который делал попытки куда-то ползти. Еще секунду Элизабет сидела, словно парализованная, а потом буквально выпала из машины, зная лишь, что кто-то умрет, если она сейчас ничего не сделает.
– Эдриен! – завопила она, но он никак не отреагировал. – Ты ведь его убьешь! – Перехватила его руку, но он тут же вырвался. – Эдриен, перестань!
Он не перестал, так что она вытащила пистолет и достаточно сильно треснула его по голове, чтобы повалить на землю.
– Лежи тут! – приказала Элизабет, после чего подбежала к Фэрклоту Джонсу и осторожно перевернула его. – О боже!
Тот был без сознания и жутко бледный, словно полностью обескровленный. Она все-таки нащупала пульс, но прерывистый и очень тонкий.
– Что с ним произошло?
Эдриен с трудом поднялся на колени, опустив голову и уставившись на свои руки, на разбитые костяшки и застрявшие под кожей осколки зубов.
– Эдриен! Что тут, черт побери, случилось?
Его взгляд скользнул ко второму охраннику, Оливету. Тот все еще пытался отползти на животе. В четырех футах от него в пыли поблескивал пистолет Престона. Шатаясь, Эдриен поднялся на ноги и наступил на руку Оливета, потянувшуюся к пистолету.
– Вот